Черная Луна - Дэвид Геммел Страница 19

Карис коротко кивнула, не сводя с герцога больших темных глаз.

— Так ты об этом хотел поговорить? — осведомилась она.

— Ни о чем я не хотел говорить, — отозвался Сарино. — Просто мне приятно твое общество. Побудь со мной немного.

Карис растянулась на кушетке — да так, что герцог никак не мог бы поместиться рядом с ней. Одну ногу она выпрямила, другую спустила на пол, и Сарино никак не мог оторвать глаз от этих стройных конечностей, затянутых в голубые шелковые лосины. Поборов искушение провести ладонью по бедру Карис, он придвинул к кушетке кресло и сел, потягивая из бокала бренди. Карис одарила его лукавой улыбкой. Лицо у нее было хитрое и довольное, как у кошки, которая совершила успешный набег на хозяйский погреб со сливками.

— Я слыхала, у тебя новая любовница, — промурлыкала она. — И как, миленькая?

— Весьма, — отозвался Сарино. — Она даже говорит, что любит меня.

— А это правда?

— Кто знает? Я богат и облечен властью. Для многих женщин власть и богатство притягательны сами по себе.

— Какая скромность, Capo! — съехидничала Карис. — Ты к тому же еще красив и очень умен. И, я не сомневаюсь, даришь своим возлюбленным неземное наслаждение.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Сарино. — А ты что же, по-прежнему с тем лейтенантом наемников… как его… Гириаком?

Карис кивнула и, сев, осушила свой бокал.

— Он молод и силен.

— И влюбился в тебя без памяти? Она пожала плечами.

— Он говорит об этом весьма красноречиво и всегда кстати. Вероятно, это и есть любовь?

— Для меня — да, — сознался Сарино. — Впрочем, я неуверен, что действительно знаю, что такое любовь. Да и ты тоже, моя дорогая… если только речь не идет о твоей первой любви, то есть войне.

Глаза Карис опасно сузились.

— Ты неверно судишь обо мне, Сарино. Герцог добродушно рассмеялся.

— О, не думаю. Очень многие во всех Четырех Герцогствах мечтают о том, чтобы эта война наконец закончилась — но ты к их числу не принадлежишь. Ты живешь войной.

Когда наступит мир — а это случится, как только я одержу окончательную победу, — ты, Карис, узнаешь, что такое страх.

— Это вряд ли, Capo. Страх мне чужд. Да и в любом случае этот разговор совершенно беспредметен. Твои силы и силы твоих противников более или менее равны, так что вряд ли кто-то из вас сумеет одним ударом положить конец войне. Прибавь к этому еще и армии наемников — они служат тому, кто больше платит. Когда вы, благородные герцоги, решите покончить с войной — что, по-вашему, сделают эти люди? Добровольно сложат оружие и смиренно отправятся пахать землю? Нет, Capo. Ты и твои высокородные друзья и враги спустили с цепи истинных волков. Не так-то просто будет найти на них управу.

Сарино пожал плечами.

— Об этом мы подумаем как-нибудь потом. — Он не удержался и снова бросил взгляд на ее стройные, обтянутые шелком ноги.

— Знаешь, Карис, — сказал он, — ты и вправду весьма привлекательная женщина. Когда-нибудь мы с тобой познакомимся поближе.

— Возможно, — ровным голосом отозвалась Карис. На мгновение в комнате воцарилась тишина, потом Карис встала и наполнила свой бокал.

— Ты уже открыл тайну Жемчужины? — спросила она.

— Полагаю, мы близки к успеху, — ответил Сарино. — Скорее всего Жемчужина — источник некоей силы.

— Ты и два месяца назад говорил то же самое, — напомнила ему Карис.

— Терпение — моя добродетель, — ответил он. — До сих пор мы испытывали на Жемчужине чары возрастания силы. И ничего не добились. В эту самую минуту мои чародеи готовятся к ритуалу Авеи. Думаю, сегодня мы получим все ответы на наши вопросы. Это, кстати, одна из причин, по которой я просил тебя задержаться.

Карис отхлебнула бренди и вернулась на кушетку, но на сей раз не стала принимать двусмысленной позы, а просто села на самый край сиденья.

— Послушай, Capo, — сказала она, — я, конечно, ничего не смыслю в колдовстве, но разве заклинания Авеи не требуют человеческих жертв?

— Увы, да. Но, как говорится, чего не сделаешь, чтобы отогнать демона!

— И что же дает убийство жертвы?

— Трудно сказать. Я склонен полагать, что, когда чародеи заговаривают о человеческой жертве, это значит, они зашли в тупик. Однако же я долго изучал колдовство и знаю, какие могучие чары способен породить ужас. А ведь нет для человека ничего ужаснее, чем приковать его к алтарю и занести над его сердцем нож.

Карис хотела что-то сказать, но тут в дверь кабинета постучали.

— Войдите! — бросил Сарино.

Худой долговязый человек в длинной мантии из синего бархата вошел в кабинет и поклонился. Он был совершенно лыс, и его внушительный череп был обтянут пергаментно-желтой кожей.

— Хорошо бы ты принес мне добрую весть, — сказал Сарино.

— Государь, — ответил тот низким рокочущим голосом, — произошло нечто интересное. Полагаю, что вам бы стоило увидеть это собственными глазами.

— Мы сейчас присоединимся к вам, — ответил Сарино и знаком велел чародею удалиться. Когда за ним закрылась дверь, Карис встала, собираясь тоже уйти.

— Подожди! — велел Сарино.

— Я не хочу этого видеть, — ответила она. — Человеческие жертвоприношения меня не интересуют.

— Меня тоже, — кивнул Сарино. — И все же ты пойдешь со мной.

— Это приказ, государь? — чуть насмешливо спросила она.

— Это приказ, капитан, — подтвердил Сарино и, подойдя вплотную к Карис, положил руку ей на плечо. Наклонившись, он нежно коснулся губами ее щеки.

— Мне нравится запах твоих волос, — прошептал он. Они прошли длинным коридором и по винтовой лестнице спустились в подземелья замка. На голых каменных стенах ярко горели факелы. Когда Сарино и Карис направились к двустворчатым дверям, дорогу им перебежала гладкая откормленная крыса. Сарино остановился.

— По-моему, у этой крысы чересчур откормленный вид, — сказал он. — Когда мы закончим с делами здесь, напомни мне послать за каптенармусом.

— Может, это ручная крыса, — с ухмылкой предположила Карис.

— Возможно. Но скорее всего эта дрянь нашла лазейку на зерновые склады, которые я велел запечатать наглухо.

Сарино толкнул створки дверей, и они вошли в большую круглую комнату, ярко освещенную двумя десятками ламп. Три чародея в бархатных мантиях стояли вокруг большого стола, на котором была привязана за руки и ноги обнаженная девушка. Рядом с алтарем, в когтях бронзового орла покоилась Жемчужина эльдеров. Карис прежде никогда не видела Жемчужины и теперь была ошеломлена ее красотой. Казалось, она переливается цветами живой радуги. Карис всем существом чуяла исходящее от нее тепло.