Внучка бабы Яги - Татьяна Коростышевская Страница 19

— Чего смотришь? — с набитым ртом спросил студент.

— Да не хочу момент пропустить, когда ты лопнешь, — лениво огрызнулась я.

— Не дождешься, я меру знаю, — подмигнул Зигфрид и попытался целиком засунуть в рот пирог с капустой.

Конечно, он подавился. Отодвинул тарелку, обвел тоскливым взглядом окорока, подвешенные под потолком. Око видит, да зуб неймет. Я, злобно хихикая, достала из чехла карту. А ведь далековато от родных мест забрались. Хозяин скрылся в дверях кухоньки, в помещении мы остались одни.

— Слышь, барон. А в Стольный град нам обязательно? Разве Элория не остров? Может, нам к морю двигать надо.

— Остров-то остров, только по воде до него не доплыть. Портал нужен.

— А ежели изнанкой? — пришла мне в голову здравая мысль. — Наберем на какой мясобойне кровушки побольше и изнаночным морем, а?

— И в чем же ты поплывешь, разумница? В ступе своей славной родички?

Эх, неладно получается. И чего это в изнанке никаких суденышек не предусмотрено? А может, они и есть где, только я про то не ведаю.

Мы чуток помолчали.

— А вещуны? Небось во все концы княжества за нами погоню снарядили.

— О, эти господа отнюдь не всесильны, — криво улыбнулся Зигфрид. — Нам главное до эмбахады добраться — там ближайший портал. Погоню с хвоста стряхнем…

— Слушай, они же не дурачки деревенские! Зачем по пятам идти, если можно на месте подождать? Пару человек поставить у посольства, и все. Сами в ловушку сунемся.

— Да уж… — на минуту задумался парень. — Только пути другого нет. Значит, будем решать проблемы по мере их поступления. Эх, время поджимает.

— Чего? Сила моя протухнет за пару седмиц?

— О, фройляйн, несмотря на многочисленные таланты, пупом земли вы отнюдь не являетесь, — обидно пошутил Зигфрид. — Слухи разные ходят. Поганые слухи — о скорой войне. Нам нужно успеть попросить убежища, пока элорийцы дипломатические отношения не свернули да портал не запечатали…

Студент уткнулся в карту, задумчиво закусив губу. Откуда он только свои новости достает? Ведь почти все время друг у друга на виду толчемся. Ни в зеркальце гадальное глянуть, ни демона какого призвать. Кстати, о призывании… Я поднялась из-за стола.

— Куда? — дернулся спутник.

— На кудыкину гору! С опекой-то не перебарщивай. — Я накинула на плечо полотняную сумицу.

Хозяин, ловко орудуя чугунным утюгом, колол орехи. У плиты хлопотала сгорбленная пожилая баба.

— Мне б умыться с дороги, — начала я.

— Дык, по лесенке наверх, — не прерывая занятия, ответил мужик. — Я для дорогих гостей свою клетушку освободил, там и бадейка подготовлена, и лежанка… Вдвоем почивать изволите?

Баба зыркнула в мою сторону с жадным любопытством. Поэтому я не колебалась:

— Нет, брат внизу переночует, в зале. Народу много наберется?

— Я да сыновья мои с работ вернутся, да, может, еще кого из гостей на ночь глядя принесет…

За окном бушевала метель. Я подумала, что по такой погоде вряд ли кто отважится на улицу выйти. Уже на лестнице меня догнал громкий шепот старухи:

— И вовсе не похоже, чтоб они родственники были… Этот вон — здоровущий да холеный, а она, тьфу, чернушка мелкая — без слез не взглянешь. Полюбовница она ему, точно. На что только молодца приворожила?

Не в заводе у меня поганые речи спускать. Поэтому я громко проговорила в сторону кухни:

— У нас папенька ходок знатный был, вот от разных баб нас с братом и прижил. Мы как раз в Стольный град его проведать идем. Вы, тетенька, не стесняйтесь, если что непонятно — спрашивайте. Я завсегда беседе рада.

Внизу испуганно ойкнули и замолкли. Вот так-то! Надеюсь, Зигфрид нашу милую перебранку слышал и соответствующие выводы сделал. Надо будет еще договориться, что встречным-поперечным врать.

Обряд призыва я выполнила, скрючившись чуть не вдвое. Клетушка была такой крошечной, что даже мне в полный рост не встать. Куда хозяин тут еще барона хотел поместить, непонятно. Блюдце подрагивало на коленях. Я боялась, что расплещу жидкость еще до того, как она застынет. Пахло пылью, прогорклым горелым салом и мышами. Под притолокой висели засушенные венички петрушки. Грязноватое местечко, да чего-то лучше не сыскалось.

— Дурацкая идея, — первым делом возвестила Иравари, появляясь со своей стороны зеркала и отхлебывая сидр, который я теперь таскала с собой в дорожной фляжке.

— Которая из идей? — уточнила я.

— Легенда для путешествия очень уж убогая. Белобрысый шваб с рутенской девицей нерутенской внешности… Хм… Погоди, я гляну, что можно придумать.

И она уставилась в пространство остановившимся взглядом. Сегодня Иравари личинами меня не баловала. Затянутые в тугую косу черные волосы, красноватые раскосые глаза, полные яркие губы — кажется, так она обычно и выглядит.

— Ты чего, подслушивала? — дошло вдруг до меня.

— А то! — гордо ответила бестия. — Бабка твоя велела присмотреть…

— Как она? — Я даже разозлиться забыла. — Жива, здорова?

— Живее всех живых, — хихикнула Иравари. — Вещунам сказки рассказывает про неземную любовь ее внучки со студентом залетным.

— И чего, верят?

— Нет, конечно. А поделать ничего не могут. У Яги такие охранные грамотки вдруг появились — закачаешься. И от элорийского Квадрилиума про важность работы семейства Ягг на ниве природной магии, и от вашего князя Славислава про историческое наследие… А когда твоя бабка старосте под нос закладные на половину деревни сунула, самая потеха и началась. Оказалось, что даже земля, на которой храм Трехликого поставили, и то ей принадлежит.

Я улыбнулась. Основательно родственница подготовилась. Платон Силыч теперь с нее пылинки сдувать будет.

— Интересненько… — Демоница прищелкнула языком. — Ха! Князь-то ваш дочку замуж отдает.

— Опять? Ведь же в том годе уже праздновали. Еще налог с деревни слупили вроде как на обзаведение молодым.

— Не опять, а снова. То старшая была — Любава, он ее за своего же воеводу без шуму и пыли отдал. А теперь младшая заневестилась — Красава. Так он во все сопредельные княжества гонцов отправил. По старинному обычаю будет жениха искать — с загадками да каверзными поручениями.

Иравари всхохотнула:

— Реалити-шоу «Битва за тело», надо девчонок на просмотр позвать.

Демоница время от времени такие странные фразы заворачивает, что я теряюсь.

Из блюдца донеслось шуршание, появилась картинка круглолицей барыньки с густыми, сросшимися бровями и румянцем вполлица.

— Это невеста наша, — пояснила демоница. — Ничего особенного, но князь за нее полцарства в приданое сулит.