Положись на принца смерти - Сильвия Лайм Страница 19

— К чему ты это спросил? — снова нахмурилась я. — Со мной что-то не так?

— С чего ты взяла? — мясистые брови-складки призрака картинно взметнулись к потолку. — Кстати, хочешь загадку?

— Нет, не хо…

Но несносный тип уже загадывал:

— Ну-ка, скажи мне, почему скелеты плохо врут, а? Почему? Ну? Почему? А-а-а, не знаешь?

Уголки его рта натянулись до предела. Из пасти выглядывали острые зубы, которые не прикрывали ухмыляющиеся губы.

— Почему скелеты плохо врут? — повторил он, едва сдерживая смех, и наконец, когда я покачала головой, ответил: — Потому что их видно насквозь! НАСКВОЗЬ!

И снова, запрокинув голову назад, громко и раскатисто заржал.

Я прищурилась и сложила руки на груди. Дракон все не успокаивался, и я спросила:

— А теперь ты мне ответь: это правда, что ты был ручным зверьком Рейва Эридана Кастро-Файрела? Короля мертвых?

Бьельн мгновенно захлопнул пасть и серьезно взглянул на меня.

— Вот сейчас вообще было не смешно, — проговорил он. — Это еще кто чьим зверьком был! Рейв Эридан — то еще животное!

И снова засмеялся.

— Ты скучаешь по нему? — вдруг спросила я тихо.

Дракон мгновенно изменился в лице, стал серьезным и даже мрачным.

— Такова природа вещей, — прозвучал его ответ. — Люди уходят. Ваши души должны обретать покой, иначе вы, как и я, будете вечность блуждать между мирами в образе бестелесных существ. У иллишаринов такая судьба, а люди… вам это ни к чему. Я отпустил Рейва. Он теперь далеко.

От этой неожиданной тирады у меня в голове начало крутиться столько мыслей и вопросов, что я не знала, что спросить в первую очередь. Но слова сами сорвались с языка. Я попыталась узнать главное:

— А что такое «иллишарин»? — ведь именно это слово проскользнуло в пророчестве Анталины. Внутри прямо-таки горело от ощущения, что это очень важно.

Я даже подалась вперед, ожидая ответа.

Дракон повернул ко мне свою рогатую голову, и его глаза хитро блеснули.

— Иллишарины — это древняя раса драконов, — задумчиво протянул он. — Иллишарин — это ветер под крыльями, время, стекающее по блестящей чешуе. Иллишарин — это кровь и магия, жизнь и смерть. Иллишарин — это я…

Несмотря на то что после ответа Бьельндевира меня проняла дрожь до самых костей, я пожала плечами и как можно более невозмутимо ответила:

— Ну и самомнение у тебя, дружище. Сказал бы просто: «Это я». Мне бы хватило.

Дракон повернул голову, и его челюсть вполне натурально отпала.

— Уела, куколка, — фыркнул он, покачав головой.

Я, потирая ладошки, подавила улыбку. Ну, наконец-то он хоть немного притих!

— Слушай, ты вон какой волшебный, — продолжила, подбираясь к нему поближе.

Бьельндевир с наигранным испугом сдвинул прозрачные кожистые брови и отодвинулся от меня на другой край кровати.

— Сквозь тебя даже одеяло не проваливается, — продолжила, приблизившись еще немного. — Может, я смогу на тебе полетать?

Дракон сделал вид, что выдохнул, а потом передними лапами стер со лба невидимый пот.

— Я уж испугался… Но нет, конфетка моя, полетать на мне не получится. Силы духа не хватит. Я хоть и древний, великий, невероятный, великолепный, непревзойденный…

— Короче, Бьельн.

Дракон вздохнул.

— Но я мертв. Увы. А смерть, знаешь ли, налагает некоторые ограничения.

Он развел лапами и подмигнул.

Я так и не поняла до конца, что он имел в виду.

— Но ты можешь попросить Тайрела! — вдруг добавил дракон.

— Что?

— Попроси Тайрела полетать, — улыбнулся он во все зубы.

— Ага. Только через мой труп, — фыркнула я.

— Ну… — протянул дух. — Можно, конечно, и так. Но, скорее всего, тогда тебе будет уже не до полетов.

И снова хитро заулыбался.

Я встала с кровати и прошлась по комнате. Наступила пора переходить к серьезным темам. А то этот хитроухий ящер будет шутить, пока я сама не превращусь в призрака.

— Слушай, а скажи мне, — я резко повернулась, — что ты знаешь про пророчество Анталины?

Он прищурился и снова сделал вид, что вздохнул. А затем рассказал мне то, что я и так знала. Легенду о девушке-демонологе, которую сожгли на костре.

— И это все? — протянула уныло. — Но как это пророчество связано со мной?

Дракон фыркнул.

— А я почем знаю? — Отвернулся и посмотрел сначала на когти на своей лапе, а затем в потолок. — Пророчество и пророчество. Кто вообще верит в эту ерунду?

Я разочарованно упала на кровать.

— Див, что меня едва не убил, точно верит.

— Ой, да брось, — махнул крылом призрак. — Тот старый друид просто помешался от одиночества и Тьмы. Вот и все.

Но в мою сторону дракон так и не посмотрел.

— А вот этот знак тебе тоже ни о чем не говорит? — спросила я, сунув ему под нос ладонь со странным символом.

— Ну-у, — протянул Бьельндевир. — Тут у тебя просто знак «Тур» от нашего Кровавенького Ужаса.

Сказал и захихикал.

— И все? — подняла бровь, намекая, что знак-то давно выглядит иначе.

Но дракон неожиданно вытянул губы и, пожав плечами, проговорил:

— А я знаю, как снять знак «Тур».

— Что, правда? — ахнула я и даже подалась вперед, намереваясь если не схватить дракона за хвост, то хотя бы попробовать это сделать.

Протянула руку и… сжала в пальцах простыню. Бьельндевир взлетел к потолку и приземлился на другом конце комнаты.

— Да, куколка. Чтобы ученику снять знак «Тур», нужно коснуться руки своего мастера. И произнести фразу: «Ise farty it valter uter, valter b’ionde retvil’, valter denuist». ^[4] Так как кожа мастера чиста от знаков, она впитывает в себя первоначальное заклинание, и метка рушится. Вот и все.

Я хлопала глазами, не веря, что все так просто и сложно одновременно.

— Но… я не колдунья. Мой анарель пуст. Мне не произнести заклинание.

Бьельн улыбнулся и хитро подмигнул.

— Тут Тайрел немного просчитался, — фыркнул он. — Чтобы снять метку, не нужно быть сильным колдуном. Нужно иметь хотя бы зачаток магии. В твоем случае достаточно просто наличия источника. Даже пустого. Заклятие будет работать через анарель того, кто его наложил, то есть самого Тайрела.

Сердце забилось отчаянно быстро. Я забарабанила пальцами по комоду у кровати, раздумывая над услышанным.