Голодное сердце - Ольга Гусейнова Страница 19

Рядом с Рантаиром в освещенном круге на полу сидел потрепанный и похожий на сломанную куклу Ронэр. Совсем поникший, он смотрел прямо перед собой, ни на кого не реагируя. Увидев меня, Рантаир улыбнулся и совершенно преобразился, он стал похож на мальчишку со сверкающими глазами-сапфирами. В них было столько радости, нежности и любви, что мои сомнения растаяли как прошлогодний снег. Я кинулась к нему обниматься, не обращая внимания на удивленные и радостные лица мужчин, наблюдавших за нами. Обняв своего любимого капитана за талию и крепко прижавшись к нему, уткнулась лицом ему в грудь, а потом, не выдержав и широко улыбаясь, спросила:

– Я твоя торвада, лин?

Он нежно провел рукой по моей щеке и ответил:

– Ты моя торвада, лианэ, и моя жизнь!

– Ты моя тоже, лин! – Я обняла его еще крепче. И вдруг заметила необычное движение. Удивленно оглянулась вокруг, с каждой секундой приходя все в большее замешательство.

Мы оказались в огромном зале с золотистыми стенами и стеклянной крышей, украшенной цветными витражами, по которой стекали потоки воды, придавая ей самый фантастический вид. Блики и краски витражей отражались на стенах, и казалось, что на них движутся целые картины.

– О, Рантаир, как красиво! Самые красивые витражи, какие я только видела.

Я опустила глаза и увидела, что метрах в трех перед нами в больших черных овальных креслах сидят мужчины в разноцветных харузах – именно так называются верхние кафтаны рокшан. Всего я насчитала одиннадцать мужчин, и в центре, в зеленом с позолотой кресле, сидел самый солидный из присутствующих. Позади него стояла женщина, положив руку ему на плечо. Она заметно волновалась, сжимая ткань харуза.

Рокшане пристально смотрели на нас, некоторые даже немного подались вперед. Я снова почувствовала себя как на экзамене. Непроизвольно схватила Рантаира за руку и отступила, прячась за его спину. И только тут до меня дошло, что мы в гологриде, а перед нами – голограмма из императорского дворца.

Облегченно перевела дух и даже немного расслабилась, быстро оглядев лица представителей Совета. Отметила, что все они блондины разной степени «золотистости». А у мужчины в зеленом кресле была ослепительно золотая длинная коса. И тут, к своему полному восторгу, я поняла, на кого он похож. С Рантаиром поделилась тихонько, чтобы никто не услышал:

– С ума сойти! Ты же вылитый отец, только более молодая копия. Теперь я точно знаю, как ты будешь выглядеть, когда доживешь до его лет. Я думала, что во всей Вселенной нет никого красивее тебя, но оказывается, есть еще один такой же. Потрясающе! А за его спиной твоя мама, да?

– Да, Аттойя, это мои мама и папа, – почти неслышно ответил Ран, а затем громко произнес, обращаясь к Совету: – Тар Император и эльтары Совета, представляю вам свою лианэ – эльтарину Еву кован Разу. Прошу Тара Императора назначить день лианории и огласить его Рокшану, чтобы завершить процедуру нашего слияния. С этого момента считать меня ее законным лином, а ее – моей законной лианэ. Я принимаю ее права и обязанности на себя и обязуюсь хранить ее благополучие и здоровье по праву лина. Правом, данным мне старшей кровью второго наследника, прошу передать решение судьбы эльтара Ронэра эран Карсу моей лианэ эльтарине Еве кован Разу.

Присутствующие во все глаза смотрели на меня, а я – то на них, то на Рантаира, вдруг сообразив, что сейчас проходит официальная церемония, почти как регистрация в ЗАГСе, только на огромном расстоянии от этого самого ЗАГСа. И все ради меня и моего желания исправить чужую глупость. Боже, как же сильно я люблю своего красноглазого Белоснежку. По моему лицу потекли слезы.

– Что случилось, лианэ? – Рантаир с тревогой смотрел на меня.

Покачав головой, я прошептала:

– Я так сильно люблю тебя, что плачу от счастья. Теперь ты мой по праву. А ты ведь еще не знаешь, какая я собственница! Запомни, если увижу возле тебя какую-нибудь женщину моложе двухсот лет, выдеру ей космы. А тебя побрею наголо.

Я несла всякую чепуху, не думая, что кто-то понимает это, кроме Рана. В конце концов, не могут же они все носить рилы из-за меня? Оказалось, могут и носят. Потому что сначала я услышала фырканье, а затем и хохот.

Наконец раздался смеющийся бас императора:

– Рантаир, теперь я спокоен за судьбу своего младшего сына. Он в надежных руках своей лианэ. – Он встал, остальные поднялись вслед за ним, и кивнул мне: – Рад приветствовать тебя, эльтарина Ева Полянская, в своей семье. Такой дочерью наш род может только гордиться.

Я смотрела в синие, как у Рантаира, глаза и улыбалась, слушая своего лина, попросившего меня поблагодарить Императора.

– Тар Император, благодарю вас за теплые слова. Я землянка, а не рокшанка и еще очень мало знаю о ваших обычаях, но сделаю все, чтобы стать настоящей дочерью вашего рода и хорошей лианэ вашему сыну. Надеюсь, ваша лианэ и мама моего лина поможет мне в этом и воспитает из меня достойную кован Разу! – Я присела в низком реверансе, вспомнив старые земные фильмы.

Глаза императора довольно заблестели, императрица – тарина Нанрир – вытерла слезу со щеки так, чтобы не слишком привлекать к себе внимание. Она улыбалась мне по-доброму, искренне. Эта женщина переживала за своего младшенького как настоящая мать. Ну что ж, я рада: в конце концов, нам всем придется воспитывать наших с Рантаиром детей, если они будут золотоволосыми, как их дедушка Тар Суваир.

Наши переглядывания прервал усталый глухой голос мужчины, который сидел справа от императора:

– Тар Суваир, я надеюсь, вы простите мое нетерпение. Может, мы перейдем ко второй причине этого собрания?

Понятно, почему он напряженно смотрит на меня. Это отец Ронэра, и сейчас решается судьба его единственного ребенка. Жаль его, очень жаль, как бы там ни было, но непутевый кандидат в очереди на наследование трона – его родной сын. Надо срочно решить по поводу Ронэра. А так как я достаточно меркантильная, да еще и немного мстительная женщина, то в моей голове уже вырисовывалось идеальное решение. Для меня!

Поэтому, когда мы перешли к обсуждению наказания, я спросила:

– Скажите, Тар Суваир, какое решение вынес Совет по поводу эльтара Ронэра эран Карсу?

Император, внимательно глядя на меня, повторил то же, о чем предупреждал Рантаир: лишение имени и чести и рудники. Жуть! Я опять посмотрела на старшего эльтара Карсу – он будто прожигал во мне дырку глазами, сжимая кулаки, и решилась:

– Тар Император, эльтары, сегодня у меня самый счастливый, долгожданный день. Я уже объяснила Рантаиру, почему хочу просить вас изменить решение. Я не смогу нормально жить и радоваться своему счастью, если оно начнется с чей-то смерти, а тем более с гибели целого рода. Я очень прошу вас изменить решение.

Члены Совета смотрели на нас с Рантаиром, пока говорил один из них.

– Эльтарина, ваше милосердие простительно для женщины, но мы не можем оставить безнаказанным тот факт, что Ронэр эран Карсу подверг вас смертельной угрозе, причинил вред, нанес оскорбление наследнику старшей крови и всему его роду, опозорив тем самым и свой род тоже.