Чужое счастье. Мой чужой монстр - Валентина Савенко Страница 19

— Кто тебя так?

— Ра… большая хищная морская ящерица.

Не зря я динозавров опасалась.

— Кто-нибудь еще пострадал?

— Ящерица. Она надолго запомнит, что подплывать к сестам опасно.

— Шутишь? — Я перевернулась на живот и подплыла к Лиру. Хотелось посмотреть на процесс заживления вблизи. Покрутив головой, заметила фонарь недалеко от края платформы.

— Нет, не шучу. — Лир повернул голову и насмешливо приподнял бровь. — Что такое?

— А ты не мог бы подплыть вон туда? Хочу посмотреть, как твои раны заживают.

Иераклионец тихо хмыкнул. Быстро перевернулся, подхватив меня. Секунда, я сижу на краю платформы рядом с ним аккурат под фонарем.

А раны-то уже зажили!

Прохладная рука касается моего плеча, Лир внимательно смотрит на меня.

— Не успела! — Нервно смеюсь, стараюсь не замечать, что мои пальцы накрыла ладонь «спрута».

Странно все это. Я избранница его брата, а веду себя, словно девочка, впервые отправившаяся на свидание. С кем? С совершенно чужим… даже не человеком! Бред!

— Как Стен? Жив? — отодвинувшись, спросил Лир.

— Жив-жив, я еще на его свадьбе хочу погулять!

— На его свадьбе? — удивленно переспросил «спрут».

— У вас же есть свадьбы?

— Есть. Ты собираешься за него замуж? — Лицо Лира начало темнеть.

— Я? Нет, я его на Лиле собираюсь женить!

— Но ты ведь его избранница?

— И что?

— Он тебе совсем не нравится?

— Нравится. Но не настолько, чтобы выходить за него.

— Не понимаю… — Иераклионец задумчиво качнул толовой. — Ты очень странная избранница.

А кто спорит?

— Ты лучше скажи мне вот что…

Вполне логично предположив, что Лир может знать причину поведения Лилы, я приступила к допросу. Но «спрут» в число доверенных лиц девушки явно не входил.

Избранница Стена была родом с дальних островов. Из весьма состоятельной семьи. Жемчужину приняла, когда уже жила у иераклионцев. В доме Лира. Как она сюда попала, «спрут» умолчал. Он был уверен, что с Лилой случилось что-то нехорошее еще дома, после чего она сбежала.

С моим предположением, что нехорошее связано с насилием, Лир полностью согласился, хотя у меня появилось ощущение, что он прекрасно знает, в чем дело, но не говорит, потому что до конца не уверен в моей искренности. Понимаю. Постараюсь доказать, что от души хочу помочь нашей парочке. План выяснить интересующий вопрос у Лилы «спрут» одобрил. Посоветовал сильно не усердствовать. Прав на сто процентов. Девушка Стена любит и может посчитать, что я через нее подбираюсь к дельфину. Ага, действительно дельфину. Если быть точной, наполовину, на нижнюю. Во втором облике у Стена был дельфиний хвост.

— А почему ты не дельфин? — задумчиво разглядывая белые штаны иераклионца, спросила я, не особо надеясь на ответ.

— Хотел совершить невозможное. — В голосе Лира сквозила грусть. — И не смог.

— Оно того стоило?

«Спрут» оперся на руки и, запрокинув голову, посмотрел на небо.

— Я выиграл время. И получил неожиданный дар вместо смерти.

— Какой?

— Способность понимать монстров и свою жизнь.

— Многие сказали бы наоборот, — искоса глядя на Лира, прошептала я.

Именно этот момент он выбрал, чтобы повернуть голову и прочесть по губам мои слова.

— То, что я могу вернуть пробудившегося обратно, гораздо важнее моей жизни.

Иллир

Марина согласно кивнула. Ничего не понимала, не знала, как мы тут живем, но как-то почувствовала, что я говорю правильные вещи.

Я могу вернуть пробудившегося обратно в Туманные Воды, могу предотвратить смерть стражей. Именно этим я и занимаюсь. Остальное не важно. Посмотрев на сосредоточенное лицо Марины, я обозвал себя последними словами. Хорош глава рода! У нее глаза слипаются, и от усталости руки дрожат, а я тут речи толкаю.

К моему удивлению, от предложения пойти в дом смуглянка отказалась и попросила разрешения еще немного посидеть на улице. А потом, смешавшись, призналась, что у воды она успокаивается.

Мне всегда нравилось ночное небо, но сегодня оно завораживало особенно сильно. Потому что рядом, на нагретом за день теплом камне сидела Марина. Голод заставлял тянуться к ней, но я все равно чувствовал себя намного спокойней, чем обычно.

— Лир? — Марина замялась, сомневаясь, стоит ли заваливать меня новой порцией вопросов или подождать до завтра.

— Спрашивай, — кивнул я, поражаясь невероятной любознательности смуглянки. Глаза сонные, едва сдерживает зевоту, а все равно тянется к знаниям. Впрочем, окажись я в такой ситуации, поступил бы так же. Новый мир, новые законы, новые расы. Отдых отходит на второй план. Куда важнее понять, как себя вести, чтобы избежать неприятностей.

А с усталостью я могу немного помочь.

Осторожно накрыл пальцами ладошку Марины — в прошлый раз ее это жест смутил, а я всего лишь проверял ее состояние. Магия устремилась к кончикам пальцев, и вскоре голова потяжелела, по мышцам разлилась усталость. А Марина удивленно вскинула на меня глаза, заметив, что я зевнул. Пришлось пояснить:

— Я забрал твою усталость… — Новый зевок удалось подавить лишь усилием воли. Как смуглянка не уснула на месте? Даже мой организм не смог сразу справится с ее утомлением. — Наши чары не исцеляют повреждения, а переносят их на нас. Мм… получается что-то вроде магической связи. Мы не можем, как энерийцы, ускорять процессы в тканях. Или, как люди, восстанавливать.

— Спасибо, — поблагодарила Марина, судя по озадаченному выражению лица, она мало что поняла.

А я не знал, как объяснить. До сегодняшнего дня я не вдавался в тонкости целительства. Было достаточно основ и того, что при необходимости могу помочь близким.

— То есть, когда ты лечил мои синяки и царапины, тебе было больно? — обеспокоенно нахмурилась Марина.

Забота смуглянки неожиданно отозвалась приятным теплом в груди. Обо мне беспокоилось не так много разумных существ. За исключением представителей моего рода, всего пара. И уж точно никто не начинал этого делать с первой встречи. Обычно меня боялись или опасались.

— Нет, никаких неприятных ощущений.

Теперь я понял, почему именно эту версию предпочитали озвучивать своим избранникам мои соотечественники. Сам факт, что человек или энериец абсолютно честно и без корысти волнуется о представителе нашей расы, невероятно подкупал, забота приятно согревала. Расстраивать ее источник совершенно не хотелось. Остальным знать о букете неприятных ощущений, которые мы получали в процессе исцеления, также необязательно. Выдавать свои слабости опасно.