Фото мужчины в шляпе с улыбкой и чуть в профиль - Нина Еперина Страница 19

В общем, у нас начался роман. Не было, не было и вдруг раз, и вылупился! И понеслось и закрутилось, как на карусели!

И закончилось все настоящей, комсомольской свадьбой! Я в бабочке и черном костюме, она в белом длинном платье с фатой и куча госте громко орущих песню Магомаева про свадьбу, которая во всю пела, и до самозабвения плясала.

Хроники Акаши: «Ну, вот видишь? – как будто сказал мне кто-то, наверное, Куратор из Хроник – Многие мужчины смогли и изменились. Наверное, и тебе настало время перейти в нормальный лагерь гетеросексуалов. Тем более, что тебе это очень понравилось. Дерзай, дорогой».

И я стол дерзать….

Хроники Акаши: «Жить вы стали у Славы. Квартира была большая, три комнаты, еще довоенная и с кухней восемнадцать метров, так что, хозяйки друг другу не мешали, и даже не скандалили. У Люси был очень покладистый характер». – напоминали мне из Хроник.

Вот именно! На студии тоже все было прекрасно. Как потом оказалось, у меня был хорошо подвешен язычок, а точнее даже, отлично. Раньше я за собой такого не наблюдал, чтобы я мог уговорить кого хочешь, на что хочешь, но профессия администратора в том и состоит, чтобы зимой достать для группы подснежники, а летом снег. Приходилось устраивать в гостиницу, да еще и в горячий сезон, внезапно вызванных на съемки артистов или срочно как из-под земли организовать группу негров, или на набережной усадить для съёмок симфонический оркестр или еще то, что взбредет в голову режиссеру, сценаристу или художнику-декоратору.

Постепенно я обрастал связями и знакомствами. Моя новая профессия давала массу преимуществ и возможностей. Под шумок можно было и «левака» устроить, особенно летом в гостиницу за мзду под письмо от киногруппы за подписью режиссера. Все равно в гостиницах никто толком не знал, что сегодня или завтра снимают или будут снимать в кино на «Ялта-фильме». Или раздобыть стройматериалы за денежку в больших объемах для соседской дачи. Кто знает, сколько досок необходимо для декораций в той или другой сцене. Плюс Люся имела приличную клиентуру. Поэтому жили мы сытно и счастливо.

А почему нет? Я хорошо помню то золотое время. Я старался все в дом и она тоже. Мама, Анна Дмитриевна, вела хозяйство, сестры мои давно повыскакивали замуж и жили отдельно, поэтому у меня в доме организовался самый настоящий рай и я в нем, как падишах, развалясь на диване и, обложившись подушками, в свободное от съемок время, преобладал перед теликом. Тогда уже появились видюшники и страсти по заграничным фильмам заставляли нас меняться ими или брать напрокат на короткое время. И так продолжалось почти пять лет! Пять лет удовольствия и семейной радости. Ах! Как это было прекрасно!!!

Иногда настроение портила мама. Ее интересовало только одно. Сестры давно одарили ее внуками, а у нас ничего. Она гнала Люсю к врачам, но Люсе было некогда, она «ковала деньгу», как шутил я. Но мы не волновались. Нам было и так очень даже ничего…

И тут как гром среди ясного неба грянула новость: у нас наконец-то будет ребенок!

Боже! Боже! Я радовался громче всех! А как же! Где-то в глубине души я чувствовал себя ущербным из-за моего школьного греха с Константином. Мне казалось, что замаравшись об этот грех, я обвалялся в грязи, и было как-то неуютно иногда отвечать на вопросы Люси: «Ты и правда меня любишь?», как будто она что-то знала, или кто-то что-то ей рассказал и именно по моей вине у нас не получалось с детьми. Но теперь я был счастлив! Я сам для себя реабилитировался!

Танюшка родилась «хорошо вызревшим фруктом», в том смысле, что точно в сроки. И вес как надо – три кило и восемьсот грамм и рост как положено – пятьдесят два сантиметра и, что самое главное, совершенно здоровая! Даже врачиха странно отреагировала на такой воляпюк.

– Ваш ребенок родился без патологий! – сказала она и сама удивилась этому. Видно детки пошли нонче хиленькие, но наша была кровь с молоком и даже щечки торчали за конверт, когда я забирал ее из роддома.

Может быть, то золотое время было самым счастливым в моей жизни для меня, кто знает. Но я был безумно счастлив! Безмерно! Тем более, что все домашние хлопоты, практически, легли на меня!

Конечно, детей растить это целая история! То молоко хором сцеживаем, а иногда и отсасываем в целях не заработать мастит. То понос, по зубки… и все это на мою и мамину голову, потому что Люська, зараза, со своими клиентами, вечно была занята, а у меня свободный график. Мою работу можно делать круглосуточно и из дома, поэтому я стал больше нянькой, чем Люся. Это отпечаталось в моей голове навсегда….

Я точно знал, сколько градусов в ванночке должна быть вода для купания, а сколько в бутылочке с молоком. Что мой ребенок любит из протертых овощей, а что отварное. Как правильно разводить детское питание, потому что безалаберная Люська пропустила несколько кормлений и молоко у нее вдруг пропало. С того момента я стал сразу и мамой и папой.

Но, если быть до конца честным, как же мне это нравилось! Иногда мне казалось, когда я держал Танюшку на ручках и кормил из бутылочки, что я на самом деле кормлю ее своей собственной грудью. А однажды втихаря, когда дома никого не было, я сунул ей в рот мой сосок, чтобы почувствовать, что это за чувство – кормящая мать, но мне было только щекотно и все, молока-то у меня в груди не было….

Татьяна подрастала быстро. Уже в полгода мы получили первые температурные зубки и сразу четыре – два сверху, два снизу. Потом, как и положено, отравление и больницу – бабушка накормила ребенка отварной рыбой в те же полгода, потом простуду с подозрением на пневмонию – поздняя осень в Ялте противная и мокрая, потом откуда-то взявшиеся глисты с тошнотой и рвотой, потом аллергическую сыпь по весне….

В общем, как у всех детей. В три года она пошла в садик и опять главным воспитателем был папа, то есть я, потому что Люська поехала на курсы повышения квалификации в Москву. Иногда мне было себя жалко. Бедный я, несчастный, но отказаться от воспитания моей ненаглядной и любимой доченьки я не смог бы никогда! А тут наступило время почемучек, и я стал сам себя сильно уважать. Я мог ответить на каждое ее почему и даже в подробностях.

Когда Танюшке было семь лет, и она пошла в школу, умер мой отец. На самом деле я его знал плохо и очень мало. Он ушел от нас в моем детстве. У меня к нему была куча претензий, которые я долго копил и копил в себе, но оказавшись около гроба и в лицо увидав так близко смерть родного человека, все мои претензии куда-то улетучились и кроме: – прости, прости меня; я так и не смог что-то выдавить из себя.

В самом конце восьмидесятых годов мне жутко повезло. Пригласили в группу фильма «Человек с бульвара Капуцинов». Правда, только на ялтинскую экспедицию, но зато за хорошие деньги, а потом это было очень престижно!

Это был мой звездный час! Во-первых, группа шикарная, режиссер необыкновенный Алла Сурикова, а актеры сплошные звезды. Нет. Я не «торчу» от звезд. Отношусь к ним, как к обычным людям, но когда рядом с тобой ежедневно то Андрей Миронов, то Табаков, то Боярский, а то Караченцов все время в контакте и анекдоты на съемочной площадке травят, оторопь берет. Честно.