Повелители Новостей - Василий Мидянин Страница 19

– А чего я-то? – окрысился Башнин, на которого немедленно устремились вопросительные взгляды всех присутствующих. – Я четвертый день держу строжайший сексуальный пост! Даже не мастурбирую!..

На воре шапка горит, с мстительным удовольствием подумала Алена. Господа, скажемте «Нет!» Мишкоатлю Клеопетровичу Башнину и его многочисленным грязным…

– Нет-нет, не этот достойный юноша, – помахал пальцем великий демон. – Это от нее!.. – Острый ноготь уткнулся Алене в грудь.

Ошеломленная девушка в недоумении широко раскрыла глаза.

– Нечестивица! – оглушительно возопил аватар, обеими руками хватаясь за голову.

– Бежим! – в неописуемом ужасе заорал Нергалыч, первым бросаясь к дверям.

Неестественно широко разинувший рот монстр Франкенштейна в советской шинели вдруг разом осыпался на подиум, словно состоял из сухого песка.

Огромная сложная система из перепутанных лесенок, тросов и гигантских протеиновых волокон под потолком внезапно пришла в движение – неспешное, но неумолимое и страшное, словно надвигающаяся на берег гигантская волна цунами. Это было красиво и грандиозно, как всякое масштабное стихийное бедствие. Ремонтные рабы дождем осыпались вниз, один за другим разбиваясь о каменный пол пещеры в кровавые кляксы.

Разбрызгивая голыми ногами ледяные лужи с плесенью на дне, благородные адепты ринулись к выходу, а за ними следом катилась плотная звуковая волна, изрыгаемая разгневанным богом-чудовищем, готовым растерзать нечестивцев, осмелившихся войти к нему неочищенными.

– Владыка весьма расстроен.

Алена задумчиво разглядывала свои шикарные ногти. Безупречный маникюр на двух пальцах правой руки был содран. Как это она умудрилась во время бегства из подземелья Мабузе шваркнуть рукой о грубый камень стены? Да уж, беда никогда не приходит одна.

– Ну что, Эбола, допрыгалась? Суперзалёт. – Великий магистр, как обычно, был флегматично спокоен. Нергалыч на его месте уже давно таскал бы адепта Эболу за волосы по всему кабинету, сладострастно стукая башкой об углы и твердые поверхности. – Стало быть, имела накануне половые сношения, недостойная отроковица?

– Да, почтенный брат. – Алена не могла заставить себя оторвать взгляд от ногтей и поднять глаза.

– Ты что, забыла, что сегодня аудиенция?

– Да, почтенный брат.

Нигредо испустил тяжелый вздох, в котором отчетливо читалось: во имя Альмонсина-Метатрона, с каким же дубьем приходится работать.

– Прямо и не знаю, как нам теперь с тобой поступить, – проговорил он. – При советской власти утешить разъяренного Мабузе в такой ситуации можно было лишь одним способом: преподнеся ему на серебряном блюде твою отсеченную голову…

Алена понуро молчала, буравя взглядом массивную хрустальную пепельницу на столе шефа. Выше взгляд упрямо не поднимался. Виновата, чего уж там. И без нравоучительных лекций все ясно. Она не стала оправдываться тем, что уже несколько раз имела половые сношения накануне аудиенций, и до сих пор все благополучно сходило ей с рук, Мабузе ничего не замечал. Правила ордена предписывали строгий четырехдневный пост перед приходом к повелителю, и если магистр узнает, что она уже несколько раз легкомысленно пренебрегала ими, ставя под удар орден, головой на блюде дело не ограничится. Сначала на нем окажутся все внутренности Алены, причем вынимать их из нее будут заживо.

– Однако сейчас наступили вегетарианские времена, – раздумчиво продолжал Эммануил Тиглатпаласарович, дождавшись, пока серьезность положения дойдет наконец до непутевого адепта. – Толерантность, политкорректность, любовь, взаимопонимание и диснеевские мультики. Благословенное время массовых казней и сатанинских гекатомб кануло в прошлое. Великий демон Маммона – чрезвычайно милостивый и миролюбивый князь мира сего, принесший нам свет и культуру, а также умиротворивший многих своих свирепых собратьев. Так что у нас с тобой, пожалуй, есть щадящий вариант развития событий. Согласись, Елена Ашшурбанипавловна, было бы крайне печально, если бы твоя столь привлекательная плоть в ближайшее время превратилась в груду тухлого мяса, изъеденного трупными червями. Посему поступим следующим образом: я публично произвожу над тобой ритуал «вон из профессии», вышибаю тебя из ордена, и ты в двадцать четыре часа исчезаешь из Москвы в неизвестном направлении. Способ не столь эффектен и зрелищен, как первый, с серебряным блюдом, но из братского расположения к падшей сестре я готов пойти на некоторые моральные издержки.

– Идея с серебряным блюдом мне понравилась больше, – мрачно пробурчала Алена, не отводя угрюмого взгляда от пепельницы.

Вон из профессии. Ага, щас. И что потом? Пентхаус в «Паласе», дача на Рублевке, дома в Беверли-Хиллз и на Лазурном берегу, семь автомобилей, две яхты, счет в банке, общественное положение и прочие милые сердцу безделушки принадлежат ордену. Едва ли орден положит своему проштрафившемуся адепту приличную пенсию. Возвратиться в Череповец, к маме в крошечную двушку на шесть человек, устроиться упаковщицей на молокозавод за двенадцать тысяч рублей в месяц?.. Не смешите мои эксклюзивные французские босоножки от Маноло Бланика за двенадцать тысяч евро. Голова на серебряном блюде – это хотя бы эстетично и куда менее мучительно.

– Что ж, да будет так, – хладнокровно подытожил магистр. – Ты предпочла благородную смерть бесчестью, и я уважаю твой выбор, адепт. Вызывать храмовую стражу?

Повисла выжидательная пауза.

– Эммануил Тиглатпаласарович, во имя Альмонсина-Метатрона, – нехотя проговорила девушка, понимая, что шеф ждет от нее более конструктивного предложения. – А может быть… это… может быть, минет-другой как-нибудь смогут исправить создавшуюся проблему?..

– Это ты крестоносцу предлагаешь? – холодно удивился Великий магистр. – Воину Света?! Прости, любезная сестра, но я духовное лицо и не одобряю бесцельного блуда. И я очень извиняюсь, конечно, но какие еще минеты?! Масштаб твоей проблемы таков, что ее не решат даже одна-две безумные пламенные ночи с полной самоотдачей.

– А, скажем, три? – жалобно уточнила Алена, ощутив, что она на верном пути. – Три безумные пламенные ночи с полной самоотдачей?..

– Так, Эбола, это еще что за торг?! – рассердился наконец Палсарыч. – Ты селедку на рынок пришла покупать, что ли? Отнюдь не соблазняй меня без нужды, бесстыдная отроковица! Даже если я паду невинной жертвой твоих прелестей и соглашусь прикрыть тебя, каким образом я потом утешу великого демона? Сделаю ему минет?!

Великий магистр поднялся и принялся неторопливо расхаживать по кабинету. Алена пристально следила за ним. Палсарычу явно не хотелось терять опытного заслуженного адепта, и она не стала торопить события, предоставив опытному профессионалу самому решать ситуацию.

– Впрочем, у нас есть еще один выход, – задумчиво проговорил наконец магистр. – Еще один способ утешить великого демона.

– Великая сенсация, – произнесла Алена.

– Великая сенсация, – снисходительно кивнул Нигредо. – Нечто свежее, неожиданное, не просчитываемое заранее, жгуче интересное – одним словом, нечто вроде второго сезона сериала «Остаться в живых» или третьего сезона «Побега из тюрьмы». Новость, способная заставить Мабузе забыть о твоем крошечном прискорбном конфузе. Помнишь, как жадно он следил за вторжением России в Грузию? Все пять дней не отрываясь.