Чарли Бон - Дженни Ниммо Страница 19

– Музыка, Чарлз! – прогремела она. – Пока не позанимаешься, ужина не получишь!

Чарли потащился к пианино. Бабушка следила за ним пристально, как ястреб за добычей, пока Чарли не уселся за инструмент. От усталости он еле шевелил пальцами, так что даже не попытался играть. Просто отодвинулся вместе с табуретом, сложил руки на груди и пробормотал:

– Вот был бы жив папа, он бы со мной занимался. Наверно, после него на пианино никто толком уже не играл.

Бабушка Бон уже направлялась к дверям, но вдруг обернулась и заговорила:

– У твоего отца был рояль. Он стоял посреди ярко освещенной залы. Только рояль и твой отец, Лайелл, больше там ничего не было. Высокие окна выходили на озеро, но твой отец туда даже не глядел. Он неотрывно смотрел в ноты, и пальцы его бегали по клавишам. Вот так он творил чары.

– А что случилось потом? – отважно спросил Чарли.

Ему показалось, что в голове у бабушки Вон щелкнуло. Она мигом отвлеклась от воспоминаний.

– А потом, Чарлз, он нарушил правила. Вот что было потом. Смотри, как бы с тобой такого не случилось!

Она удалилась, а Чарли вдруг почувствовал, что спать ему резко расхотелось. За какие-нибудь полчаса он так хорошо выучил ноты, что даже смог сыграть простенькую мелодию.

С того вечера, как коварные тетушки подстроили ему ловушку, Чарли старался не смотреть на журнальные и газетные фотоснимки. Он не хотел слышать голоса. И тем более не хотел подслушивать частные разговоры и чужие секреты. Стоило маме развернуть газету, Чарли тотчас отворачивался. Но Мейзи настойчиво советовала внуку все-таки пользоваться своим даром – хотя бы для забавы. В конце концов она уговорила Чарли послушать, о чем беседуют на фотографии ее любимые кинозвезды – Грегори Мортон и Лидия Чикс.

На фото оба позировали на фоне бассейна, и поначалу Чарли разобрал только тихий плеск воды. Он уже хотел отложить журнал и даже понадеялся, что несчастный дар пропал, но тут раздался чей-то голос:

Тебе следует сбросить вес, дорогуша. А то ты выпираешь из купальника.

Наверно, этот голос принадлежал фотографу, потому что Грегори Мортон разразился грубыми ругательствами и рявкнул:

Оставь мою цыпочку в покое, ты, поганец! Мне она нравится пухленькой! Ясно тебе?!

А Лидия Чикс забранилась еще хуже, чем Генри, а потом взвизгнула:

Отстаньте от меня оба! Какой хочу, такой и буду! Не вашего ума дело!

Чарли пришлось повторить их речи маме с Мейзи. Обе хохотали до слез, а Чарли подумал было: ничего смешного не вижу, но Мейзи смеялась так заразительно, что он тоже захихикал – за компанию.

– Ах, Чарли, пожалуйста, давай еще! – упрашивала его Мейзи. – Вот послушай-ка, а тут что происходит? – И она подтолкнула журнал обратно к Чарли, тыча в снимок премьер-министра со всем семейством.

Чарли не успел даже толком взглянуть на фото, как дверь распахнулась и в кухню влетела бабушка Бон. Она мигом смекнула, что тут происходит, кинулась к столу, вырвала у Чарли журнал и шваркнула его на пол.

– Да как вы могли? – прогремела она, переводя уничтожающий взор с Мейзи на маму и обратно. – Мальчик одарен свыше! – Она постучала Чарли по темени железным пальцем. – А вы подбиваете его злоупотреблять даром!

– Я же просто… – робко начал Чарли.

– Знаю я, что ты тут вытворял, – оборвала его бабушка Бон. – Торчать в кухне и профанировать свой магический дар – слыханное ли дело? Это же кощунство. Глупый мальчишка, ты просто не заслуживаешь своего дара. Но раз уж он у тебя обнаружился, отныне ты несешь личную ответственность за то, чтобы его оттачивать. Оттачивать, тренировать, относиться к нему с подобающим уважением, ибо это наследие твоих предков, рода Юбимов. А не транжирить на всякую чепуху и гиль! Прибереги свой дар для важных дел.

Чарли хотел было возразить, что премьер-министр вообще-то и есть важная персона, но вовремя смолчал. У него оставалось всего два дня – и двести вопросов из черной папки. Так что рисковать свободными выходными он не решился.

– Не понимаю, почему ребенок не имеет права позабавиться, хотя бы иногда? – негодующе вопросила Мейзи. – Между прочим, он и мой внук тоже.

– Тем хуже для него, – отрезала бабушка Бон. – Чарлз, ну-ка бегом за работу.

Чарли обреченно поплелся к себе наверх. А бабушки в кухне вступили в яростную перепалку. Чарли раскрыл было папку, но тут завидел в окно Бенджамина, переходившего улицу. Недолго думая, он помахал другу и распахнул окно.

– Что у тебя стряслось? – крикнул Бенджи. – Тебя сто лет не видно. Я тебе в дверь звонил, звонил, а никто так и не открыл.

Чарли показал ему черную папку.

– Мне надо сделать пятьсот заданий! – пожаловался он. – Осталось двести, и тогда на выходные я свободен. Как там… ну, Та Штука?

– Плохо. – Бенджамин нервно оглянулся через плечо. – Она… все еще шумит. Опять приходила одна из твоих жутких теток. Изображала, что собирает деньги на благотворительность, но я ее узнал. Похожа на ту, первую, только старше.

– Ты не впускал ее в дом? – встревожился Чарли.

– Нет. Спринтер-Боб спугнул ее фирменным рыком. Она ретировалась.

– Ай да пес! – Чарли глубоко вздохнул. – Ладно, Бен, мне пора работать. В пятницу закончу, тогда увидимся.

– Ага… – Бенджамин грустно помахал на прощание. – Странная какая-то четверть. Никого не видать. Пойду-ка я свожу Спринтера в кино.

– Кстати, в «Мираже» идет «Кошки против собак», – сообщил Чарли. – Спринтеру-Бобу точно понравится. – Он запер окно и уныло засел за черную папку. Но сосредоточиться не удавалось. Мысли Чарли крутились вокруг серебристого ящика. Что же в нем такое? И почему Юбимы из кожи вон лезут, чтобы его заполучить?