Король моего сердца - Юлия Вакилова Страница 19

— Вы раздели меня? — с оттенком недоверия произнес он.

— Ты сам помог мне это сделать, — скромно напомнила она, слегка покривив душой. Не стоило ему знать, сколь на самом деле был ничтожен его вклад.

Мужчина промолчал, и она была за это ему благодарна.

— Как твое самочувствие? — нарочито бодрым голосом начала девушка.

Бродяга вновь прислушался к себе.

— Ощущаю себя крайне странно, — наконец, медленно проговорил он.

— Почему? — моментально встревожилась Эллери. — Что-то еще беспокоит, кроме руки? Где болит?

— Ничего не болит, — в его взгляде плескалась несвоевременная сейчас задумчивость. — Странно от того, что миледи носится со мной, словно наседка вокруг выводка цыплят. Я не удивлюсь, если вы еще и молитвы надо мной читали, пока я был без сознания.

Эллери изо всех сил постаралась скрыть досаду — ну как он только смог догадаться об этом?

— Вот что, — она постаралась придать голосу небрежность. — Полагаю, что после всего, что с нами произошло, теперь ты уже можешь обходиться без титулов, обращаясь ко мне.

— А что с нами еще произошло? — Бродяга выглядел заинтересованным. — Есть еще что-то, что я упустил, будучи в беспамятстве?

Она поборола в себе желание отвесить ему хорошую затрещину.

Словно почувствовав ее состояние, наемник проговорил другим тоном:

— Хорошо, как пожелаешь. Принцесса, — добавил он, и она с упавшим сердцем поняла, что выкрикнутое им в спину обращение не прошло мимо его ушей.

— Надеюсь, это открытие не заставило тебя ни о чем пожалеть, — тихо произнесла королевская дочь, внимательно наблюдая за ним.

Он слабо качнул головой.

— Я давно уже догадался.

— Полагаю, нет смысла спрашивать, как? — недоверчиво спросила собеседница.

— Я не выдаю профессиональных секретов, — мужчина вновь качнул головой с нарочито важным видом, и девушка не сдержалась и хихикнула.

Нахмурившийся взгляд наемника красноречиво свидетельствовал, что он счел ее поступок насмешкой над его видом. И тут Эллери наконец-то открыто рассмеялась, выплескивая накопившиеся за эти дни напряжение.

Воин поначалу хотел что-то сказать, возмутиться, но при звуке радостного звонкого смеха, рассыпавшегося по комнате точно солнечные бусины, при виде смеющихся глаз девушки, сам не зная почему, вдруг сдержался. Легкая улыбка тронула полные мужские губы, и при виде этого зрелища Эллери вдруг почувствовала, словно в разделяющей их стене рухнул первый камушек.

Тот день принцессе запомнился надолго.

Солнце уже начало клониться к горизонту, когда утомленная Эллери наполнила твердыми комьями каши деревянную миску и поднесла к сидящему на кровати наемнику.

— Это первое блюдо, которое я когда-либо готовила в своей жизни, — горделиво похвасталась она.

Он с задумчивым видом оглядел предложенное ему яство, осторожно отломил крохотный кусочек и с заметной опаской отправил его в рот.

— Ну как?

Мужчина прожевал, прислушался к своим ощущениям и только потом проглотил.

— Довольно сносно.

— И это все? — оскорбилась Эллери.

— За исключением того, что ты забыла добавить соль, хотя я и напоминал тебе об этом несколько раз, — есть можно.

Вместо того чтобы возмутиться этой сомнительной похвалой, девушка вдруг вспыхнула смущением и неожиданно промолчала.

Она вспомнила, как утром этого дня попыталась накормить мужчину неуклюжим подобием на снадобье, о котором слышала когда-то от Ниньи. Вооружившись смутными воспоминаниями о картинке, встреченной в старой лекарской книге, она зашла в чащу перед домом и принялась искать растение, которое ей тогда показывала няня. Спустя час хождения по лесу поиски, наконец, увенчались успехом. Нарвав полную охапку продолговатых душистых листьев, девушка вернулась в дом, окрыленная находкой. Тщательно размельчив их в ступке, добавила воды и от души сыпанула вкусно пахнущий порошок, по запаху напомнивший ей шафран.

И, полная воодушевления, попыталась накормить Бродягу.

Первую ложку он принял с привычным для него хладнокровием. Медленно задвигались челюсти, перемалывая содержимое, а затем мужчина вдруг замер. Только черты лица внезапно перекосились гримасой недоверия. В глазах мелькнуло столько разных чувств — начиная от отвращения до откровенного подозрения и ужаса — но при виде лица девушки, полного счастливого ожидания, он мужественно сглотнул и проглотил.

Эллери расплылась в радостной улыбке и уже потянулась за добавкой, когда Бродяга сперва издал невнятный звук, а затем перегнулся через кровать и исторг из себя все проглоченное.

Позднее, отдышавшись и успокоив почти плачущую от обиды и недоумения девушку, он объяснил, что траву, которую она собрала, нужно не есть, а прикладывать к ране для ускорения заживления. И предложил попрактиковаться на настоящей еде — при помощи его советов, конечно.

Поэтому, вспомнив об утреннем происшествии, Эллери благоразумно решила, что ее нынешний дебют вполне можно назвать удавшимся.

Много позже, когда ночь мягко просочилась в дом, заполнив собой все пространство, неудачливые путешественники лежали — кто на кровати, а кто на лавке — и молчаливо размышляли каждый о своем.

— Мне не дает покоя одна мысль. Почему отец позволил Керлю взять с собой лучников? Неужели он разрешил им использовать оружие для поиска дочери? — Эллери первой нарушила царящую в комнате тишину.

— Все было несколько иначе, — невидимый во тьме покачал головой мужчина. — Как я мог понять из нашего короткого диалога с ним, у них было какое-то важное дело в тех краях, а твои поиски были уже второстепенным заданием. Потому-то они и не спешили трогаться в путь, едва схватив тебя.

— Но откуда тебе это известно? — нахмурилась принцесса.

— Я умею слушать. И делать выводы, — лаконично отозвался воин.

На несколько минут сонная тишина вновь вернулась в свое царство, пока на сей раз уже задумчивый мужской голос ее не потревожил:

— Откуда тебе так хорошо известно действие яда?

В первый момент Эллери возмущенно вскинулась, заподозрив в его словах определенный намек, но успокоившись и сообразив, что в темноте ему все равно не видно ее реакции, улеглась обратно.

— Когда-то давно у меня был друг, — неохотно начала рассказывать принцесса. — Обычный дворовый мальчишка, сын кого-то из прислуги. Мы с ним были не разлей вода — бегали наперегонки, прятались, воображали себя разбойниками и искателями приключений.

— И королевской дочери позволялось такое поведение и такие друзья? — не поверил Бродяга.

— В те времена отцу было не до этого, — тихо отозвалась девушка. — Тогда он думал только о том, как помочь своему народу. И спасти маму.