Сандэр. Убийца шаманов - Валерий Теоли Страница 19

С раннего детства мальчик мечтает заполучить такое ожерелье, свидетельствующее об исключительной храбрости и уме обладателя. Глупец попросту не способен завалить любимого дитятю Отца Зверей. Ожерелье – могущественнейший охотничий амулет. Предводителя клана и племени избирают из лучших охотников. Они, в свою очередь, сродни колдунам. Разве убьет сына зверобога обыкновенный смертный? Синьки дают однозначный ответ: нет.

Посвящение напрямую связано с присвоением имени. У троллей зачастую по два имени. Одно детское, дающееся при рождении. Другое, истинное, даруется вождем племени за особые заслуги перед деревней. До того синекожий, будь он трижды ловчее и сильнее соплеменников, считается безымянным и не имеет права сидеть у Костра Совета.

Это правило не касается тех, кто завоевал истинное имя иным способом, никого не убивая. Скажем, спас синька детей вождя из охваченного пожаром леса. Сам пострадал, детвору сохранил в целости. Позже, добыв любимого отпрыска Иргала Зага, он завоевывает лишь ожерелье – имечко-то уже есть.

– А ваше истинное – Кан-Джай? – полюбопытствовала аэромантка.

– Истиннее не бывает, – улыбнулся я.

– Как же вы его заслужили до охоты на удава? – сделала большие глаза девушка. – Вы ведь человек. Какое благо может сотворить троллям человек, чтобы они его признали равным себе?

Да было дело ясной весенней ночью…

– Поступков, достойных благодарности синекожих, много, Алисия. Я совершил всего один.

Солнце неумолимо клонилось к кронам деревьев. До деревни Улиткоголовых часа три пути, к закату не поспеем. С наступлением темноты ворота деревни запрут, и нас не впустят, кем бы мы ни были.

Скверно. Как бы Гал-Джин не отбросил лапы ночью. Сколько у улиточников шаманов? Предела численности колдунов на племя нет. У клана должен быть минимум один Говорящий с Духами. Меньше – и соседи сочтут слабаками.

Варк-Дан горестно сообщил, что кроме верховного в глухом лесу живет отшельником старый-престарый шаман, учивший чарам Гал-Джина. Старик удалился из деревни, дабы не мешать молодежи, и добровольно передал амулет главного шаманюги старшему ученику.

Старикан, зим коего не сосчитать, уединился в глухой чащобе, вырыв для себя, любимого, землянку. Травку, грибочки, плесень собирал, предавался медитации и безмолвным беседам с лесными духами. К нему периодически направляли посольство – убедиться, жив ли. Он жертвовал гербарии для нужд родной деревни, предупреждал о грядущей беде. Знатный гадатель, по чему угодно судьбу предсказывает. И здоров, будто бык-трехлетка.

Насчет его нынешнего здоровья меня терзают смутные сомненья. Эх, предчувствую, не найдем мы его в мире живых. К нему наведаться – второй пункт моего плана обезвреживания убийцы. Пункт выше – опросить свидетелей.

«Два разумных на северо-западе притаились в камышах, – просигналил морлок по мыслесвязи. – Тролли, молодой и постарше. Заметили лодки и размышляют, кто к ним пожаловал».

«Нас не разглядели?»

Отличительные признаки союзников они обязаны назубок знать. Татуировки в виде орнамента из водорослей у Водяных Крыс всем озерникам знакомы, да и Варк-Дан на борту.

«Нет, Кан-Джай. Они не доверяют зрению. Боятся морока».

Логичная реакция, учитывая свалившееся на племя несчастье.

– Эй, Полг, Крам, – окликнул я «капитанов» нашей крохотной флотилии. – Пристаем к берегу и готовимся к ночлегу.

Протиснувшись через сплошную стену камыша, мы вытащили лодки из воды. Кровавый Ручей с Гражем принялись сооружать из колючего кустарника и хвороста изгородь, Змеиная Шкура и Шор-Таз крепили к нижним ветвям веревки и обустраивали постели.

В лесу синьки ночуют на деревьях повыше, привязывая себя к стволам. Так безопаснее. На земле по ночам рыскают хищники, днем отдыхающие в темных логовах.

Акеле идея ночевки в гамаке не понравилась. По деревьям он не лазал, предпочитая зарыться под корнями и замаскировать проход колючим кустом. За неимением колючего сгодится любой разросшийся куст.

Какой идиот сунется к спящему белому волку? В лесу идиоты не приживаются. Естественных врагов у него кот наплакал. Из ярых и непримиримых – саблезуб и длинношерстый медведь, другие стараются не связываться. Полуразумные шипокрылы в наших краях вроде не водятся.

– Эй, уважаемые, – крикнул я в камыши, повернувшись на северо-запад. Мне сигналки устанавливать, а поблизости потенциальные нарушители. – Не замерзли? Водичка-то холодная. Вылезайте, поужинаем, чем предки послали. Вместе веселее.

И тишина. Жабы – и те замолчали.

– Вылезайте-вылезайте, мы здесь долго пробудем. Вам до рассвета мокнуть доведется, – воззвал я к разуму прячущихся синекожих.

Камыш шевельнулся. Из зарослей, хлюпая по воде, вышла парочка продрогших синек. По внешности родственники, по возрасту примерно отец и сын. На предплечьях бело-зеленые орнаменты из водорослей, перемежающиеся изображениями спиралек улиток. Вплетенные в длинные распущенные волосы раковины моллюсков подрагивали. Ну, точно Улиткоголовые.

Старший стискивал в худых руках костяной гарпун, младший держал руку на висящем у бедра каменном ноже. Одежду обоих составляли набедренные повязки, перевязанные кожаными ремешками. Поздней осенью, да ночью, да в холоднющей воде – околеть можно в таком наряде. Рыбаки, блин.

– Вы кто? – Старшему почти удалось убрать дрожь из голоса и придать ему напускной уверенности.

– Водяные Крысы. Спасать ваших шаманов пришли. Вы нас ночью приветствовать хотели? – красноречиво посмотрел я на гарпун.

– Нет, мы… – открыл было рот младший и умолк, остановленный жестом родича.

Ясно-ясно, чего вы хотели. Смыться потихоньку. Переплыть на тот берег и бегом в селение докладывать о чужаках.

– Мы не думали ничего плохого. – Старший убирать гарпун за спину, к сетке с рыбой, не торопился. – Чем докажете, что вы с озера?

– Ученика Гал-Джина узнаете?

Старший улиткоголовый глянул на Варк-Дана.

– Он не похож на ученика шамана.

– Вы что, ополоумели? – взорвался будущий шаман Зеленых Улиток. – Разум в реке вам рыбы съели? Я – Варк-Дан! Вы, отрыжка дохлой креветки, не узнали меня? Я же вас прокляну! Вы у меня…

Дальше следовала непереводимая игра слов, суть которой рыбаки уловили сразу. Их физиономии вытянулись, глаза расширились от страха, колени задрожали. Не выстояв под потоком злых обещаний, они упали на колени и, закрыв лица ладонями, бухнулись на землю в раболепном поклоне.

– Ты – почтенный Варк-Дан! – просипел старший. – Мы узнали тебя! Прости нас за недоверие! Разум наш помутился от ужаса, сердца сжались! Пощади, просим тебя!

– Не проклинай нас, почтенный Варк-Дан! – вторил родственнику младший. – Мы не хотим до конца дней жевать прокисшие водоросли беззубыми ртами!

В разных племенах к шаманам относятся по-разному. Колдунов тролли уважают и боятся. У Зеленых Улиток перед ними преклоняются, ставя вровень с духами предков. Им приносят обильные подношения, разумно полагая причиной процветания племени. Немудрено, ибо от них зависит здоровье соплеменников, успехи на охоте и рыбалке, защита от злых духов и вражеского колдовства.