Рубин во мгле - Филип Пулман Страница 19

Один человек уже чувствовал за своей спиной горячее дыхание миссис Холланд. Его звали Сэмюэл Шелби.

Ее письмо застало его врасплох. Он-то был уверен, что шантаж невозможен, что все следы заметены. Надо же, из Уоппинга!

Пара дней, проведенных в панике, под конец мобилизовали в нем остатки здравого смысла, и он еще раз все хорошенько обдумал.

В письме говорилось о некоторых фактах, знать которые никому не полагалось – это правда. Но было куда больше преступлений, о которых даже не упоминалось, а что до тех первых – где доказательства? Где счета, торговые контракты, накладные, описи, где судовые документы, которые могли бы его потопить? Ничего такого не было и в помине.

Итак, думал он, здесь больше блефа, чем точной информации. Но береженого Бог бережет…

И он написал в ответ:

Сэмюэл Шелби

Судоходный агент

Чипсайд

Вторник, 29 октября 1872 года

Миссис М. Холланд

Гостиница миссис Холланд

Гиблая Пристань

Уоппинг

Дорогая миссис Холланд!

Благодарю за Ваше послание от 25 числа сего месяца. Должен сообщить, что предложение Вашего жильца для меня небезынтересно. Посему не соблаговолите ли Вы передать ему приглашение посетить мою контору в 10 часов утра в четверг, 31 числа.

Остаюсь

Вашим покорным слугой

С. Шелби.

Теперь посмотрим, что она скажет. Он склонялся к тому, чтобы вообще усомниться в существовании этого жильца, этого таинственного джентльмена; все это досужая болтовня и нелепые слухи, не более.

Утро среды было прохладно и туманно. За завтраком (яйца, сваренные в котелке) Фредерик объявил Салли, что они немедля отправляются в Оксфорд. Заодно он сможет сделать кое-какие фотографии, и, кроме того, ей же нужен кто-нибудь, кто будет ее развлекать в поезде, чтобы она опять не уснула. Он говорил весело, но Салли разглядела за этим искреннее беспокойство, к тому же, оказавшись без пистолета, она стала очень уязвима, так что его компания на этот раз пришлась очень кстати, и перспектива совместного путешествия не вызвала никаких возражений с ее стороны.

Дорога промелькнула незаметно. К полудню они уже были в Оксфорде и теперь перекусывали в привокзальном ресторане. Салли охотно разговаривала с Фредериком в поезде – рассказывала сама и слушала его, и казалось, это самое привычное и приятное для нее занятие, но, сидя с ним за столиком, накрытым для еды, она чувствовала себя удивительно неловкой и косноязычной.

– Мне кажется, тебя что-то беспокоит? – наконец спросил Фредерик.

Салли уперлась взглядом в свою тарелку, не зная, что сказать, и покраснела.

– Вовсе нет, – резко ответила она и тут же прикусила язык. Фредерик поднял одну бровь, но ничего не сказал.

Короче говоря, обед прошел не слишком весело, и после него они немедленно разделились: Салли взяла кеб до церкви Святого Иоанна, а Фредерик отправился фотографировать оксфордские колледжи.

– Будь осторожна, – сказал он на прощанье.

Ей захотелось тотчас же вернуться и извиниться, но было уже поздно.

Церковь Святого Иоанна была примерно в трех километрах от центра города, в деревне Саммертаун. Кеб довез ее прямо до Банбери-роуд, миновав недавно построенные большие кирпичные дома Северного Оксфорда. Дом священника стоял недалеко от церкви, скрываясь под огромными вязами.

Утренний туман рассеялся, и высветилось бледное солнце. Салли постучала.

– Викарий вышел, но мистер Бедвелл здесь, мисс, – сказала, открыв дверь, служанка. – Сюда, если позволите, мисс, в кабинет…

Преподобный Николас Бедвелл оказался приземистым, огненно-рыжим мужчиной жизнерадостного и добродушного вида. Когда она вошла, его глаза распахнулись, и она с удивлением обнаружила, что чем-то привела его в восхищение. Он предложил ей сесть.

– Итак, мисс Локхарт, – бодро произнес он, – чем я могу вам помочь? Желаете выйти замуж?

– Похоже, у меня есть новости о вашем брате, – ответила она.

Он вскочил на ноги и пришел в неистовый восторг.

– Я знал! – закричал он, со всею размаху ударив кулаком в ладонь. – Он жив?! Мэтью жив?!

Она кивнула.

– Говорите! Говорите же все, что знаете!

– Он в гостинице в Уоппинге. Уже где-то неделю или дней десять, и… он курит опиум. И ему не выбраться.

Его лицо чем дальше, тем больше мрачнело, и с последним ее словом он бессильно опустился на стул. Салли в двух словах рассказала ему, откуда она все узнала. Когда она закончила, священник резко тряхнул головой.

– Два месяца назад я получил телеграмму. Там говорилось, что мой брат погиб, а корабль утонул. «Лавиния» – он служил на ней вторым помощником капитана.

– Мой отец был там же.

– О, моя бедная девочка! В телеграмме говорилось, что никто не спасся.

– Он утонул.

– Мне очень жаль…

– Но вы знали, что ваш брат жив…

– Мисс Локхарт, мы близнецы. Всю нашу жизнь мы чувствуем друг друга, знаем, что делает другой, – я был уверен, что он жив! Я это знал так же, как то, что сейчас сижу на стуле! – Он хлопнул по подлокотнику. – Мы никогда не ошибались. Но, конечно же, я не знал, где он. Вы упомянули опиум…

– Возможно, это причина, по которой он не может выбраться оттуда..

– Этот наркотик – дьявольское изобретение. Он ломает жизни, рушит судьбы и отравляет тело сильнее, чем выпивка. Такие времена, мисс, что я охотно бросил бы этот приход и посвятил всего себя борьбе с этим злом… Мой брат превратился в его раба. Это случилось три года назад, на Востоке – во всяком случае так я полагаю. И если он не сделает попытки себя спасти, я сам его убью, честное слово.

Салли молчала. Его преподобие свирепо вперился в холодный камин, как будто пепел, который там лежал, и был тем самым опиумом. Бедвелл сжимал и разжимал кулаки; оттого, что он делал это медленно, они казались еще мощнее и тяжелее. В его лице заметно проступали воинственные черты: одна щека была покрыта шрамами, нос свернут набок. Надень на него простую одежду, и более далекого от духовного сана человека трудно было бы себе представить.

– Но вы видите, – сказала Салли спустя минуту – ваш брат что-то знает о смерти моего отца. Должен знать Девочка из гостиницы сказала, что у него послание для меня.

Священник исподлобья взглянул на нее.

– Конечно. Простите меня, ведь это вас касается, правда же? Тогда – к делу. Мы должны вытащить его из этого места как можно скорее. Я не могу оставить приход ни сегодня, ни завтра: сегодня вечерня, а завтра похороны… – Он листал календарь. – Вот. Пятница свободна. Вернее, не то чтобы совсем свободна… но нет ничего такого, что я не мог бы отложить. У меня есть друг в Баллиол-колледже, который меня заменит. Мы вытащим оттуда Мэтью в пятницу.