Ветер и меч - Наталья Резанова Страница 19

— Я не понимаю, что значит «воинственной». Война — это жизнь. Жизнью ведь просто живут, не так ли? Если ты понимаешь под этим желание войны, то — нет, я совсем не воинственна. Что же до прочего… Мне казалось, тебя больше беспокоит, что в данном случае я могу не убежать.

— А ты на это способна?

Я молчала. Она сверлила меня взглядом. Не так уж много времени прошло, как она пообещала убить меня. Я не верила, что она на это решится, и все же…

— Я хочу все устроить по справедливости, Митилена.

— Что ты понимаешь под справедливостью?

— Здесь — приемлемую жизнь. Чтобы никто никого не обижал и не угнетал.

— Это невозможно.

— На Самофракии ведь удалось!

— Самофракия — маленький остров. И мы пробыли там недолго. Кроме того, Самофракия — не государство. А когда тебе попадалось государство, ты все равно от него бежала.

Что- то такое было в ее словах, за что стоило зацепиться мыслью, запомнить. Но сейчас я, не останавливаясь, ответила.

— От государства. А не от справедливости.

— А она существует — вне тебя — эта справедливость?

— А может быть, так — существую ли я пне ее? Она вздохнула.

— Похоже, все сводится к обычной для тебя словесной игре. Это должно бы меня успокоить. Но почему-то не успокаивает. Не будет мне покоя…

— Из-за того, что я не могу понять природы зла?

— Да! Потому что едва воплощенное зло являлось на твоем пути, ты тут же, не задумываясь, уничтожала его, не успев испытать его власти.

— Так может, лучше и не испытывать?

— Конечно, лучше. Только это в силах божеских, не человеческих.

Она вдруг осеклась, точно ее испугали собственные слова. А уж Митилене ли бояться слов? Следовало ее отвлечь.

— Поедешь со мной на верфь? Но она покачала головой.

— Нет. Мне нужно поговорить с Хтонией.

На верфь меня сопровождал Ихи. Работа шла вовсю. Я подумала, что если так и дальше будет продолжаться, нужно брать работни ков из союзных племен. Конечно, их придется обучать, но это уже заботы Келея, Сокара и Мениппа.

Келея я первым делом и повстречала — вместе с его нынешним помощником Эргином. Раньше Келей везде поспевал сам, но теперь и у него на все времени не хватало, и он обзавелся подручным. Этого Эргина я помнила еще с Самофракии. Он был родом из Афин. Смешной такой город, почему-то его жители считают себя избранниками Девы. Эргин оказался смышленым парнем, хотя ужасным треплом. А сопровождала их Кирена. Что ж, я сама уверяла, будто это ее земля.

Завидев нас, они поскакали навстречу через сваленные на берегу для просушки доски. Зрелище было впечатляющее — из-за возраста Келея и сложения Кирены.

— Дерево третьего дня подвезли, — сообщил Келей. — Нерет сам отбирал, он понимает. А плотники пускай не ленятся. Слушай, Военный Вождь! Ну, вскорости починим мы все эти корыта, но ведь этого мало! Нужно закладывать новые суда. Не сразу, конечно, но нужно. Леса на побережье, слава Богине, имеются, смолы натопим, парусину, паклю доставим с острова, мастера есть — но! Надо обустраивать гавань, строить мол… А где камень взять? Насыпями не обойдешься. Не ломать же стены? Ихи, у вас все стены в каменных застройках, где же каменоломни?

Не знаю. Давно ведь ничего нового уже не строили. Нужно у Ихет спросить, ей наверняка известно. Спроси непременно. И чем скорее, тем лучше.

Ихи был несколько ошеломлен этим напором. Строительные радости оставались ему нужды, хотя он уже достаточно давно жил с ними.

— А стены надо не ломать — достраивать, — вмешался Эргин. — Вот критяне хвастались: «Наши стены — наши корабли», и что?

— А у Керне были стены — много помог-. ло? — в тон ему ответствовала Кирена.

Но Келей продолжал свое.

— И вот представь себе — прекрасно укрепленная гавань, большой флот, множество парода… Раньше, еще десять лет назад, вся морская торговля шла через Илион. С Большой Осадой она пришла в упадок. Но теперь, даже если троянцы победят, им понадобятся Годы и годы, чтобы восстановить разрушенное…

— А если победят ахейские царьки, то и здесь нам ничего не грозит. Когда они доберутся домой, им будет не до торговли — шкуру бы сохранить — такое ведь творится…

— Между прочим, там и ваш царь, под Троей…

— Менестей? Если его убьют или уже убили, я первый спляшу на радостях. Такая сволочь! Все вольности старинные отменил, из-за него меня в рабство и продали. Говорили ему — не наше дело эта война, своих забот полно, а он полез, чтобы казаться не хуже других! И всех долговых — на весла…

— Мегакло все время бубнит, что здесь растет какой-то сильфий, — заметила Кирена.

— О! — воскликнул Эргин. — Не знаешь, что такое сильфий? Это корень. Ценится на вес золота. Лечит от судорог, прострела, кашля, хрипоты, столбняка, разлития желчи, женских болезней, змеиных и собачьих укусов, и припадочным тоже помогает… У кого сильфий, у того и богатство.

— Сильфий, сушеные оливки и финики, масло, вяленая рыба, самоцветы из полуночных стран… Все это будет проходить через наши руки. И наши корабли пройдут везде, вплоть до Оловянных островов…

— А чего мы там не видали? Олова, что ли?

— Хоть бы и олова. Ты чем недоволен?

— Так ведь есть еще и Крит. Как раз на полпути между нами и Архипелагом.

— Правильно. А для чего мы послали туда Диокла?

— Они тоже в упадке. Что они будут делать без торгового партнера? Вот увидишь, согласятся. Девяносто городов, и не тявкнут.

— Келей, а на Крите правда девяносто городов? — спросил Ихи.

— А-а, одно присловье! Похвальба. И в лучшие-то времена, при Миносах, не было, а сейчас — тем более.

— Одно слово — критяне. Вечно врут, — вздохнул Эргин.

— Молчал бы уж! Как будто не твои сородичи там все разграбили? Ну, я понимаю — нарушили соглашение, напали врасплох, царя убили, столицу разрушили, жителей в рабство увели… Дело обычное, все так поступают. Но зачем врать, глупости придумывать — быки там людей едят и прочее?

Здесь Келей был прав — насчет вранья афиняне обгоняли всех прочих ахейцев, как боевой конь извозчичью лошаденку. И при этом утверждают, что поклоняются Богине, но Богиня, чего там про тебя не несут! И ведь верят, что она там присутствует. Разумеется, Богиня присутствует везде, но такой город она может посещать, только чтобы посмеяться. Даже остатки выстроенных некогда нами укреплений, посвященных Энио, приписали своему Аресу Бешеному, и называют Ареопаг. Своими ушами слышала.

Пока я размышляла об афинянах, вранье и о том, как складывается история, Келей с Эргином продолжали подначивать друг друга. Кирена благодушно наблюдала за ними.

Ихи вдруг спросил: