Командор Петра Великого - Алексей Волков Страница 19

Шеин, еще молодой, тридцатипятилетний, однако успевший несколько располнеть, с широким лицом и высокомерным взглядом, встретил Кабанова без особой теплоты. С высоты рода новоявленный генералиссимус надменно взирал на большинство подчиненных. Но полковник к подчиненным, как оказалось, не относился. Вдобавок, именно его действия во многом способствовали взятию Азова, следовательно, полученным воеводой наградам. Плюс – явный и недвусмысленный приказ царя во всем оказывать содействие командиру егерей. Вплоть до передачи части флотилии и усиление егерей на выбор казаками или поместной конницей.

И казаки, и конница должны были подойти только в мае, когда вырастет трава и будет решена проблема с фуражом. Да и кто воюет, пока не сойдет снег?

Тайная, скрываемая от самого себя мысль, что лихой полковник вновь сумеет достигнуть успеха и часть почестей перепадет отвечающему за все войско генералиссимусу, примирило Шеина с особыми полномочиями прибывшего.

Зато абсолютно не понравился царский указ о роспуске стрелецких полков. Егеря, может, и были неплохими вояками, однако было их заметно меньше, да и уйдут куда-то… и с кем прикажете защищать крепость?

– Там стоит дата. Не раньше начала лета, а к тому времени сюда конница подойдет, – заметил Кабанов, подчеркивая ногтем нужное место в бумагах. – Наш государь твердо решил построить всю армию на новых основаниях. Скоро будет объявлен набор в четыре новых полка. Чуть позже – еще в четыре. Нехватка офицеров не позволяет сформировать сразу намеченное количество. Может, кто из стрельцов пожелает вступить туда.

– А городовые солдаты?

– Их пока никто трогать не будет. – Никаких бунтов с этой стороны Кабанов не ждал, потому речи с Петром о них не вел.

Кажется, Шеин собрался облегчить душу отборной тирадой. Рот воеводы приоткрылся, и только звуков не последовало. Каким бы правым Шеин себя ни считал, порицать государя в присутствии его доверенного лица он не стал.

– Что это за отдельные задачи? – с некоторой долей высокомерия спросил вместо ругани Шеин.

– Государь просил под страхом жестокого наказания держать предприятие в тайне. Могу лишь сказать, что вместе с флотом выйду в море малость пощипать турок.

Генералиссимус вспомнил: про Кабанова говорили, будто он бывший пират, громивший в далеких морях испанцев и англичан.

Громить англичан – не слишком укладывалось в голове, однако ведь и полковник не местный. Вроде из Франции, а они там вечно воюют между собой.

Понятно было главное. Царь решил воспользоваться некоторыми талантами нового подданного. Что ж, глядишь, и к лучшему. До сих пор у Шеина создавалось впечатление, будто адмиралы сами понятия не имеют, каким образом использовать построенный флот.

Выросший в сухопутной стране, боярин даже не представлял, какие бывают настоящие флоты. Как и то, что пара кораблей и скопище галер флотом может называться лишь с некоторой натяжкой.

По случаю воскресенья никто в крепости не работал. Служивый люд отстоял утреннюю службу и сейчас мелкими и не очень группами наполнял улицы, ведя неспешные беседы. С едой в городе было неважно. Кормили плохо. Жалованье задерживали и не платили уже давно. Все обносились, даже последние нательные рубахи у многих развалились прямо на теле. Новая же форма так и не приходила.

На фоне стрельцов и солдат прибывшие егеря, одетые с иголочки, казались выходцами из другого мира. Понятно – недавно набранные. Послужат немного – тоже превратятся в оборванцев. С таким царем это быстро.

Ширяев не спеша прогуливался по городу. Одет он был поверх мундира в обычную епанчу, как простой солдат. Со стороны не скажешь, офицер или нет. Если же при его появлении частенько умолкали разговоры, так это от возникшего уже давно антагонизма.

К потешным остальные солдаты относились плохо. Как к привилегированным частям, которым и платят вовремя, и одевать не забывают, и почет повсюду оказывают. Егеря, правда, к потешным не относились. Вообще появились недавно, и большинство толком не представляло, кто это такие. Но к новшествам царя многие относились с предубеждением. Солдат ли, офицер, а как побежит докладывать по команде услышанное, так греха не оберешься. Тут это быстро. Лучше помолчать, пока егерь не пройдет, и уже между собой спокойно поговорить за жизнь.

– Пес царский! – донеслось в одном месте до Ширяева.

Григорий спокойно оглянулся и посмотрел на группу стрельцов. Однако те молчали, словно фраза Ширяеву померещилась. Кто-то глядел на него с вызовом. Большинство предпочло отвести глаза.

И ладно. Не выяснять же отношения!

Зато в другом конце улицы окликнули:

– Кто такие будете?

– Служивые, – улыбнулся Ширяев окружившим его стрельцам.

– Это понятно. Навроде потешных али как?

– Мы – егеря.

– А энто как? Слово-то чудное.

Ширяев объяснил. Рассказал о службе, о подготовке, помянул, что жалованье выплачивается вовремя. Целых одиннадцать рублей в год рядовому, а кто повыше – еще больше.

– Надо же – кому-то вовремя, а кому вовсе не платят! – в голосе говорившего прозвучали злые нотки.

– Да ладно, Кондрат! Они же новые! Потом тоже хлебнут горя, – попытался успокоить его сосед.

– Почему не платить? Хозяйств у нас нет, иных доходов тоже. Да и со временем все равно не густо. Сплошные учения, порою передохнуть некогда, – миролюбиво поведал Григорий.

– Будто мы ничего не делаем! – вновь возмутился Кондрат. – Сидим тут вдали от дома, и возвращать нас не собираются!

– А хозяйство на бабах, – поддержал его еще один стрелец. – Много ли бабы наработают? Того гляди, по миру пойдешь.

– Так война же, – попытался урезонить стрельцов Григорий. – Налетят турки на Азов, захватят, и, почитай, все жертвы псу под хвост. Что тогда, сначала начинать?

– Еще раз начинать, вестимо, не годится, – вздохнул второй, рассудительный. – Но и мы тут вечно сидеть не могем. Смена должна быть. Жалованье, опять же. Пообносились совсем, да и домой привезти чегой-то надо.

Его поддержали. Служба службой, но и вознаграждение за нее должно быть. И несправедливо: кто-то в Москве под боком у жены находится. А кто-то – у черта (не будь лишний раз помянут) на куличках. Полковникам да воеводам что? Они свое, чай, получат. Потешные опять-таки всякие…

– Так в чем проблема? Слышал, будто набирают четыре новых полка из охотников. Переходите туда. Будет вам жалованье вовремя. Но спокойной жизни не обещаю. – Ширяеву по-своему стало жалко этих людей, на которых наплевало собственное государство.

Правда, они тоже частенько служили не делу, а отдельным лицам. И давно представляли собой не воинскую силу, а вооруженную толпу, больше занятую своими правами, чем обязанностями. Да еще весьма специфическими методами.

Если бы в жизни все было так же четко и определенно, как в полузабытых учебниках истории!