Дочь для волка - Ханна Уиттен Страница 19

В конце концов жрица вошла в комнату и принялась ловко собирать разбросанные на полу обломки ветвей.

– Ну же, – сказала она. Голос у нее оказался резкий, но не неприятный. – Если мы успеем это все прибрать, никто ничего и не заметит.

До Нив не сразу дошел смысл ее слов – так сильно он расходился с тем, что она ожидала услышать. Но жрица наклонилась, собирая обломки белых ветвей. Нив ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.

На шее жрицы она заметила небольшой кулон – он раскачивался в такт ее движениям. Выглядел он как обломок дерева, вроде тех, что сейчас усеивали пол, и отличался только цветом: разломанные Нив в приступе ярости ветви сияли белизной выцветшей на солнце кости, а кулон жрицы был черным.

Нив нахмурилась. Это было очень странно. Жрицам не запрещалось носить украшения, но, как правило, никто из них этого не делал. Только белые одежды, соответствующие сану, – и больше ничего.

Жрица заметила, куда устремлен взгляд Нив. Она коснулась своего кулона, повертела его в пальцах. Легкая улыбка осветила ее лицо.

– Да, это тоже кусочек Диколесья, – пояснила рыжая. – Его легче ломать, чем кажется с виду. Главное – правильные инструменты, ну и знание, куда именно приложить силу.

Брови Нив почти сошлись на переносице. Жрица посмотрела на нее так, словно знала все вопросы, которые вихрем кружились в голове девушки, – но все же хотела, чтобы собеседница задала их вслух. Однако Нив решила держать язык за зубами.

Хотя после ее вспышки ярости Святилище выглядело полностью разоренным, в четыре руки они убрали его довольно быстро. Жрица приподняла подол своей пышной белой юбки и собирала в него обломки, как в мешок.

– Я избавлюсь от этого.

– Наделаете из обломков новых украшений? – резче, чем хотела, спросила Нив. Она так устала держать лицо! Притворяться, что горе не клокочет у нее под кожей и не выжигает душу изнутри.

– Нет, что вы. – Легкомысленный тон ответа не вязался со спокойным, сосредоточенным взглядом жрицы. Она продолжала неотступно наблюдать за Нив. – Они для этого не годятся. Пока что не годятся.

Грудь Нив сдавило от неуютности этого ответа.

Рыжая жрица стояла неподвижно. Она даже край подола, набитый щепками, умудрялась держать с царственным видом.

– Вы здесь из-за своей сестры?

– Из-за чего же еще? – На этот раз дерзость пропала из голоса, а вопрос получился тихим и почти жалобным. – Не молиться же я сюда пришла.

Жрица кивнула, никак не отреагировав на богохульство.

– Хотите узнать, что с ней произошло после того, как она вошла под своды Диколесья?

Нив на мгновение замешкалась. Такой серьезный вопрос – и задан таким легким тоном.

– А ты… вы знаете?

– И вы – тоже. – Жрица пожала плечами, как будто они говорили о погоде. – Лес запустил в нее свои невидимые нити. Как и в Гайю, как и во всех остальных. Ваша сестра пошла к Волку, и он сделал ее частью леса – так же как и себя самого.

Конечно, Нив знала эту историю. Волк приносит труп Гайи, весь насквозь переплетенный корнями, на опушку леса. Жуткий символ оброка, который он, Волк, теперь будет требовать всегда. Логично было предположить, что нечто похожее происходило и со всеми остальными Вторыми Дочерьми. Что Волк каким-то образом заставил Диколесье запустить свои корни в тело Второй Дочери. Они проросли в ее теле до костей, и теперь она не могла сбежать.

– Но она жива. – Слова жрицы разбили тишину.

Нив, не дыша, ждала продолжения.

Жрица кивнула и повернулась к выходу.

– Но она жива.

Не чуя под собой ног, Нив вышла из Святилища в покрытый мраком сад вслед за жрицей. Сделала несколько шагов, обошла рыжую и остановилась, жадно вдыхая холодный бодрящий воздух. Близилась полночь. Вскоре все жрицы, прибывшие поприсутствовать на принесении Рэд в жертву, соберутся здесь. Они будут молиться всю ночь, чтобы Волк принял жертву и освободил наконец Пятерых Королей, томящихся в неволе.

Но стоило Нив закрыть глаза, как перед ее внутренним взором снова встал алый плащ и фигура, уходящая в сумрак под деревьями.

Она жива.

– Ты будешь молчать. – Нив хотела, чтобы это звучало как приказ, но получилось больше похоже на вопрос.

– Конечно. – Жрица сделала тяжелую паузу. – Это очень правильная мысль, Первая Дочь.

Нив немедленно открыла глаза и оглянулась через плечо. Жрица, спокойная и неподвижная, как статуя, стояла позади нее. По ее лицу ничего нельзя было прочесть.

– Диколесье не отпустит ее.

Жрица склонила голову, словно бы выражая сочувствие горю Нив. Рыжие волосы жрицы упали на плечи.

– За последний век чары леса во многом потеряли свою мощь, но все же Диколесье еще сильно. Она не сможет сбежать, даже если попытается. – Глаза жрицы блеснули в лунном свете. – По крайней мере, не сразу.

Острые зубы надежды впились в грудь Нив.

– О чем это ты говоришь?

Жрица погладила свое необычное ожерелье из обломков дерева.

– Лес силен лишь настолько, насколько мы позволяем ему это.

Нив нахмурилась. Они со жрицей застыли в ночном ледяном воздухе, словно персонажи картины.

– Все случившееся останется только между нами, Нивира.

Жрица коротко поклонилась и двинулась прочь. Ее белые одежды растворились в темноте сада.

Прохладный ветерок обдувал руки Нив. Пьянящие запахи цветов раннего лета заполняли ее нос. Нив сосредоточилась на этих простых ощущениях, на якорях, привязывающих ее к реальности. Но перед ее внутренним взором по-прежнему мелькала фигура в алом плаще, уходящая в темный-темный лес.