Клубок заклинаний - Мишель Харрисон Страница 19

ПЯТНИЦА, 13 июля

В Пендлвике что-то не так.

Я это чувствую уже не первую неделю, но дядя Джереми меня не слушает. Стоит мне об этом заговорить, он велит прикусить язык. И напоминает, к чему могут привести такие разговоры.

Они предупреждали: «Нам тут неприятности не нужны. Магии в Пендлвике не место».

Но как еще объяснить то, что происходит?

Вчера случилось сразу несколько вещей. Я проснулась от загадочного звука, который мне все эти дни не дает покоя. Шурх-шурх-шурх – как будто кто-то тайком крадется у меня под дверью. Потом звук прекратился, но за завтраком я его снова услышала. На этот раз показалось, будто под полом кто-то скребется и пытается выбраться наружу. Но дядя Джереми ничего не слышал и предложил мне сходить к доктору Криверс. Я пошла к этой дурацкой врачихе, и что же: она потыкала мне в уши и заявила, что слух у меня в полном порядке, а звук, похоже, у меня в голове! Посоветовала меньше читать и предположила, что из-за книг у меня расшалилось воображение, – так и сказала. Пф-ф! Хотелось в ответ посоветовать этой старой брюзге читать больше, чтобы в ее жизни появилось хоть что-то хорошее. (Но я, конечно, не посмела.)

На обратном пути я купила в деревенской лавке еще немного красок и карандашей. Мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл были, как всегда, любезны. Они настояли, чтобы я захватила джема для дяди, и дали мне стакан воды с самодельным сиропом: сочли, будто мне очень жарко. (Вообще-то жарко мне не было. Думаю, лицо у меня было красное, потому что я все еще злилась на доктора Криверс.) Они очень радушные, пусть и странные немного. Но настоящие странности начались, когда я вышла из лавки.

На мосту, по пути на Сырный холм, я, как всегда, посмотрела на воду и вдруг очень захотела пить. Может, решила я, виноват сироп из лавки? Был уже полдень, и солнце ужасно пекло. Я внезапно почувствовала, что если прямо сейчас не выпью чего-нибудь холодного, то не смогу подняться к «Черному дрозду» по такой жаре. Я спустилась на берег и начала горстями зачерпывать воду из реки. Она была прозрачная, как стекло, и по ней плыли алые розовые лепестки – словно крошечные лодочки фей. Лепестки исчезли под мостом, и я подумала: не с нашего ли они розового куста? И зачерпнула еще воды – ополоснуть руки и шею.

Я бы и не обратила на это внимания, если бы не Верити, дочка мясника. На обратном пути я увидела, что она стоит у стены своего дома и, как всегда, злобно на меня смотрит. Ну почему я попалась на глаза именно ей? Дело даже не в том, что мы не ладим; просто, кажется, она пытается подловить меня на чем-нибудь с того самого дня, как заметила, что я выхожу из Тикающего леса. Она тогда сразу побежала ябедничать дяде Джереми.

Я уставилась на нее в ответ, и тут она изменилась в лице. Что-то примешивалось к ее обычной противной ухмылке – непонятно что. У меня возникло странное чувство, будто меня застали за чем-то постыдным. Конечно, пить из реки, как бездомная собака, не очень-то прилично, но это же не запрещено! Не то что входить в Тикающий лес.

Я вспомнила, как рассердился дядя Джереми, хотя я объяснила, что просто-напросто ходила туда зарисовывать грибы, и меня снова обдало жаром. Все из-за этой гадины!

– Верити, в чем дело? – резко спросила я.

Но она молчала. Только переводила взгляд с меня на речку и обратно. А потом развернулась и со всех ног припустила по мосту. Я осмотрела себя – может быть, одежда запачкалась? Но нет, все было чисто. Тогда я взглянула на реку – убедиться, что ничего не оставила на берегу, а не то Верити скажет, что я мусорю, – и вдруг поняла.

Вода в реке текла не в ту сторону.

Это невозможно – но это было так. Я поморгала и даже ущипнула себя, но глаза не врали. На секунду я усомнилась: может быть, я все перепутала и река всегда так текла? Нет. По спине пробежал озноб. Конечно, нет. Река всегда текла от Сырного холма к деревне, а не наоборот. Когда же – и почему – она обратилась вспять?