Стефан в гостях у ведьмы - Татьяна Луковская Страница 19

Стефан, ускоряя шаг, завернул за угол, куда спешили все служанки, но отчего-то Марички в толпе не обнаружил. Напрасно он всматривался в лица изумленных челядинок. «Значит, она свернула в другую сторону. Умеет эта синица прятаться».

— Чего господарь желает? — склонились служанки в почтительном поклоне.

— Да кабы я сам знал, — раздосадовано махнул рукой Стефан и, быстро развернувшись, почти побежал в противоположном от кухни направлении.

Широкий коридор вел, ну, конечно, как сразу-то не догадался, прямиком к чулану с тряпьем. Сейчас она снова пропадет и ищи ее тогда, стучись головой в толстые, шитые дубом стены. И Стешка, наплевав на приличия, полетел по крытой галерее, с заносом завернул в левое крыло, едва не врезавшись в стену, распахнул дверь одной из проходных комнат и…

Застал Маричку, зажатую в угол паном Яковом Баньковым. Юнец наступал, бормоча признания любви и пытаясь приобнять синеглазую, та, испуганно пятилась, отчаянно замахиваясь на него пустой крынкой.

— Ну, чего ты, дикарочка моя, боишься? Всего один поцелуй, — бойко тараторил Баньков, тонкой почти девичьей ладонью приглаживая свои белокурые кудри, — разве я урод какой?

А Яшка Баньков и вправду не был уродом, скорее ангелочком из рождественского вертепа: нежное румяное личико с первым пушком на щеках и верхней губе, голубые, но не такие насыщенные как у синеглазой, а с пепельным отливом глаза, в обрамлении длинных телячьих ресниц, тонкий стан. Красавчик, одним словом. Но на Маричку его чары отчего-то не подействовали.

— Прочь поди! — раздувая ноздри, взвизгнула она, лопатками уже касаясь стены, дальше отступать было некуда. — Я ведь и крынкой приложить могу, — предупредила девушка.

— Глупенькая, я же женюсь, как честный человек, а этот только попортит тебя, а к алтарю не позовет. Да все болтают, что он вообще не наст…

Договорить пан Баньков не успел, Стефан схватил его за ворот и как соломенную куклу отшвырнул в сторону. Юнец, проехав по отшлифованному полу к противоположной стене, привалился на бок. Стефан подбадривающе улыбнулся обомлевшей Маричке, та, прижав крынку к груди, переводила затравленный взгляд с господаря на медленно поднимающегося на ноги шляхтича.

— Да как вы смеете?!! — мрачно с чувством собственного достоинства произнес Баньков, отряхивая жупан. — Я гербовый дворянин!

— Шел бы ты отсюда, гербовый дворянин, пока ноги не переломал, — равнодушно как от назойливой мухи отмахнулся Стефан.

— Я вызываю вас на дуэль, — запальчиво выкрикнул Яков Баньков, укладывая руку на эфес сабли.

Эх, отшлепать бы этого дуэлянта по одному мягкому месту, чтобы уважение имел и рот на чужой каравай не разевал, да слухи ненужные не разносил. В другое время Стешка так бы и поступил, но не сейчас. На него смотрит Маричка, а перед ним шляхтич, почти ровня, с которым нужно считаться, в противном случае можно получить с десяток недругов в лице оскорбленных дружков юнца. А эдак можно настроить против себя половину отряда. Незлобного и услужливого Банькова все любили и покровительствовали. Нравился он и Стефану пока между ними не встала синеглазая племянница хранителя.

— Ну что ж, я принимаю вызов, — усмехнулся Стефан, скрещивая руки на груди.

— Завтра на рассвете на заднем дворе, — краснея от своей значимости, произнес юнец, направляясь к двери. — Мой секундант вызовет вас.

«Секундант? Какая дурость! — подумал Стефан, играться во все это ему очень не хотелось. — Представляю, как будет ворчать Михась».

Баньков открыл дверь, из которой ранее ворвался Стефан, обернулся, прощаясь взглядом с Маричкой.

— Выберешь его, горько пожалеешь, — произнес юнец со злостью проигравшего.

Тяжелая дверь с громким хлопком закрылась, оставляя господаря и его синеглазую одних. Столько всего хотелось сказать, спросить, а тут все слова словно из головы вылетели. Стефан молча смотрел на девушку, а она на него. Они стояли и стояли. Что-то между ними возникло, какая-то тоненькая ниточка успела протянуться несмотря на все встречи, одну чуднее другой.