Волки Новы - Татьяна Чащина Страница 19

Она понесла чашки в дом, и Маша увязалась за ней, унося подносы и сахарницу.

— Почему они озверели? Почему потеряли человека внутри?

Они зашли на большую кухню с очень старым кухонным гарнитуром. Аня принялась мыть посуду в железной эмалированной раковине. На окнах висели клетчатые занавески из белых и красных кубиков. В углу, используемый вместо шкафа, стоял открытым древний холодильник Бирюса.

— Мы не знаем, что в глубинах Новы происходит. От пространственных изломов отходить страшно. Сама представь, это огромная планета. Неизведанная, может, тут кроме оборотней еще какие расы живут. Мы стараемся от людей далеко не уходить, потому что мы сами наполовину люди, живем на границе с мирами, — Аня заглянула собеседнице в глаза. — Нова место неопознанное и что таит в себе непонятно.

— А как вы различаете, где эти изломы пространственные? — Маша, открыв рот, стала вытирать чашки полотенцем и ставить на полочку.

— По запаху. Нова вся в лесах, резко отличается от технологичной Земли. Идешь по промышленной зоне, бац, и аромат свежего леса, по запаху можно прийти на Нову.

— Фантастика какая-то, — заворожённо прошептала Мария, никак не веря, что сейчас находится вовсе не на своей планете.

— Фантастика, что мы выжили, — Аня глубоко задумалась, стала смотреть в одну точку. — Мне одиннадцать было, а Алексею Владимировичу всего пятнадцать, когда он в бой с Дикими вступил. У нашего альфы дар уникальный. Он может драться с волками и людьми, но если захочет убить, бьет так, что внутренние органы восстановлению не подлежат, и враг умирает в муках через три дня. Дикие нас уничтожить тогда хотели, три дня осаду поселка держали, а потом лапы унесли от нас. Все, до кого Алексей Владимирович дотрагивался, умерли. Дикие испугались и вернулись только этой зимой. —  Она резко посмотрела Маше в глаза. — Почему ты не с мужем?

Мария, смутившись, немного замялась. Её место рядом с альфой, она ему нужна, и никто не поймет, если девушка начнет сопротивляться.

Мария вышла из кухни. Она забрала с собой детей и поспешила вернуться в больницу. Пребывая в легком шоке от услышанного, девушка шла к своему мужу, теперь точно он её муж, который от неё зависел.

Она обошла одинокий флагшток, на скамейках, окружающих площадку из гранитных плит, стали ползать дети. За высокими окнами длинного здания виднелся маленький кинотеатр, а рядом с ним доска почета. На ней были выставлены черно-белые фотографии тысяча девятьсот восьмидесятого года в темных рамках под стеклом. Мужчины и женщины, гордость клана на территории людей. Там был председатель колхоза Юные зори, главный хирург области, подполковник милиции и учёный с медицинской степенью — Заклятский Борис Евгеньевич. На вид ему лет сорок с небольшим, черноглазый, с бровями, как у товарища Брежнева. Товарища Брежнева Маша хорошо знала, на гараже в их дворе было великолепное граффити — поцелуй Брежнева и Хонккера в засос.

— Пойдемте, дети! — позвала Мария и повела малышей к больнице.

Было пусто. Открыты двери в палаты. Летал сквозняк, разнося по помещениям запах жареного мяса с кухни. Карина мыла полы шваброй. Отжимала в эмалированное ведро грязную тряпку. Смахнув с лица светлые волосы, она улыбнулась Маше и стала говорить странным голосом, водила бровями, на что-то намекая.

— Машенька, тебя к мужу надо. Понимаешь, — она подмигнула. — К мужу тебе надо.

— Да, конечно, — согласилась Мария и поспешила в палату, где Леша все так же на каталке посреди зала лежал и не двигался, но бинты с него были сняты. И теперь было видно, как его покромсали враги. Тело было исполосовано шрамами. И хотя прикрыли его белой простыней, Маше хватило впечатлений от изувеченного торса и рук. Рубцы и глубокие порезы на лице. Девушка заплакала, подошла ближе и, погладив парня по волосам, поцеловала его искалеченное лицо.

— Лёшенька, — шептала она, наклонившись к нему совсем близко и прикоснувшись щекой к его щеке. —Ты прости меня, что я тебя придурком называла и психом.

Маша замерла. Прямо у её глаз рассасывался рубец и затягивалась царапина. Миллиметр за миллиметром, распрямлялась, словно это не кожа поврежденная, а ткань помятая. Не оставляли следов после себя, исчезали, очищая лицо.

Девушка отпрянула, внимательно наблюдая за процессом, но он  остановился. Стоило ей приблизиться ближе к лицу, как регенерация с новой силой заработала, исцеляя Алексея. Прикрыв глаза, Мария взяла в ладони лицо парня и стала осыпать поцелуями. Теперь она воочию убедилась, как волк зависит от неё в прямом смысле.

Оторвавшись от поцелуев, Маша увидела, что под простынею,укрывавшей ноги парня, встал член и торчит вверх, холмом.

— Дурак, — обиделась девушка и, раскрасневшись, поспешила покинуть палату, смущенно улыбаясь.

Она хотела покушать на кухне. Но в дверном проеме её встретил Айдар Каримович с огромной поварёшкой в руках. И так-то он не имел доброго вида, а когда злился, становился невыносимо страшным, и глаза его блестели даже при свете дня.

— Тебя к мужу посылали, — рычал он, и девушка стала пятиться назад. — А ты опять девственницей вернулась.

Маша выпучила глаза, не понимая, что от неё требуют, когда Лёша еще в сознание не пришел.

— Мне альфа к вечеру нужен, — он стал наступать на неё, ударяя шаром поварёшки себе об ладонь. — Пошла и села!

— Да вы с ума сошли! Как так можно! — возмутилась девушка, перестав пятиться назад и сжав кулаки, намеревалась защищать свою честь.

— А то я сейчас сам тебя насажу, — у него клыки выросли и лицо стало вытягиваться.

Маша заверещала от страха и понеслась обратно в палату. Там она побыстрее дрожащими руками поспешила закрыть дверь на большой крючок. Прислушалась, что там в коридоре происходит.

— Не халтурь! — кричал Айдар. — А то ночью всех убьют, и тебя вместе с нами!

— Ненормальные, — надулась Маша.

Лёша лежал в полном покое, не двигался. Его чистое от шрамов лицо было бледным и худым. Он был нужен стае, для его излечения использовали Машу.

Так свой первый раз девушка не представляла, но подошла к вопросу решительно. Откинула простыню с ног парня на его грудь и лицо, уставилась на детородный орган и уязвленно вздохнула. Раз надо, так надо.

Она прикоснулась к члену, который тут же стал напрягаться и твердеть. Это даже показалось забавным. Плутовски оглядевшись по сторонам, Маша внимательно рассмотрела орган. Он ей понравился, твердый, а кожа самая мягкая на теле. Приятные бугорки темных вен и кожа съезжает вверх-вниз, оголяя верхушку члена, на которой выступила капелька.

Девушка еще раз огляделась, закусив губу. Никто не увидит, а Лёшка и не вспомнит. Она накренилась к головке и поцеловала её, а потом облизнула, почувствовала, как еще сильнее напрягся член. Вкус странный, солоноватый. Между её ног все горело возбуждением.

Маша сняла свои туфли, забралась на каталку. Неудобно, места мало, но устроилась. Задрав подол белого халатика, раздвинула ноги и стала вводить член себе во влагалище. Вначале поелозила по половым губкам, потом чуть ввела головку и тут же вынула.