Присвоенная, или Жена брата - Ольга Герр Страница 19

Харальд продержался недолго, прежде чем нарушил собственное слово. Он не смог промолчать. Что ж, этого следовало ожидать. Младший брат всегда был слабым, неспособным разобраться в одиночку со своими проблемами. Чуть что, жаловался отцу. Так он поступил и в этот раз.

На следующее утро после брачной ночи я не пошел на завтрак. Видеть Фрею после всего, что между нами произошло и притворяться посторонним, было выше моих сил. Я скорее вовсе откажусь от еды, чем добровольно пойду на эту пытку.

Я как раз собирался присоединиться к дозору и объехать с отрядом стены крепости, когда меня вызвали к отцу. Едва войдя в кабинет и застав там Харальда, я понял, о чем будет разговор.

Как ни странно, в тот момент я испытал облегчение. Я боялся, что правда выйдет наружу, это тяготило меня. Но вот все почти случилось, и мне стало легче. Хотя бы о страхе можно забыть.

И все же я сделал вид, что не понимаю, зачем меня позвали:

— В чем дело? — спросил. — Я собирался в дозор.

Брат буравил меня взглядом полным ненависти. Похоже, он еще не рассказал отцу о моем поступке. Ждал моего прихода.

— Харальд о чем-то хотел поговорить со мной в твоем присутствии, — подтвердил отец мою догадку.

— Пусть говорит, — я кивнул брату.

Тот замялся. Я все еще не терял надежду, что ему хватит здравого смысла промолчать. Не ради меня, а ради себя. Брат не понимал, что эта история в первую очередь скажется на нем и на Фреи. Но даже я не представлял, каким кошмаром обернется этот разговор.

— Мы слушаем тебя, Харальд, — кивнул отец.

Брат походил на котелок с кипятком. Он закипел, но его не сняли с огня, и в итоге у него сорвало крышку. Набрав полную грудь воздуха, Харальд заговорил: быстро, расплевывая слюну и захлебываясь звуками. Словно боялся, что его перебьют и заставят умолкнуть. Слова сыпались из него по сотне за минуту.

— Он присвоил мою жену! — сразу перешел на крик Харальд. — Связал меня, переоделся в мою одежду и отправился к Фрее. Ночью в парадной опочивальне был не я, а Арнэй. Смотри, он ударил меня! — брат ткнул пальцем в синяк. — Я думал, что смогу это вытерпеть, но это выше моих сил! Видеть жену и знать, что ее касался другой — невыносимо. Я требую сатисфакции. И расторжения брака.

Он говорил и говорил, сыпал проклятиями в мой адрес. Мужская истерика — неприятное зрелище, так что я отвернулся. Перевел взгляд на отца. Хотел понять, что мне грозит, а увидел иное.

Отец был плох. Бледный как полотно, он откинулся в кресле и держался за сердце. Обвинения Харальда, все эта грязная история сказалась на его и без того ужасном состоянии.

Именно тогда я по-настоящему испугался. И в страшном сне я не мог представить, к чему приведет этот разговор.

— Заткнись! — перебил я брата.

— Не смей указывать, что мне делать! — взвизгнул он.

— Посмотри на отца. Ты довел его до припадка. Немедленно беги за лекарем.

Наконец, до Харальда дошло, что происходит что-то из ряда вон. Посмотрев на отца, он застыл. Помощи от него ждать не имело смысла.

— Помоги отцу, — сказал я, выбегая из кабинета. Придется делать все самому.

Я мчался со всех ног, на ходу выкрикивая:

— Лекаря! Быстрее! В кабинет. Отцу плохо.

На шум сбежались слуги, они помогли с поисками. Вскоре лекарь был найден. Вдвоем мы вернулись в кабинет. Матушка уже была там. Дурная весть быстро облетела замок.

К нашему приходу отец потерял сознание. Мы перенесли его в спальню. Лекарь проводил осмотр, а мы ждали его вердикт.

Мама сидела на кровати и держала отца за руку. Мы с братом стояли у двери. Харальд наклонился ко мне и прошептал:

— Это твоя вина. Ты убил отца.

Я вздрогнул. Можно было возразить, что всему виной неумение брата держать язык за зубами. Но в глубине души я знал, что Харальд прав. Это мой поступок запустил эту цепочку событий. Я — отцеубийца.

В глазах брата я прочел ненависть, я был ему противен. Но мое отвращение к самому себе было во стократ сильнее.

Мне казалось, я падаю. Лечу спиной вперед в бездонную пропасть. Небо все дальше от меня, а тьма вокруг все гуще. Еще немного и она поглотит меня целиком. Я просто захлебнусь в этом кошмаре.

Лекарь завершил осмотр и позвал нас в смежную комнату.

— Состояние главы крепости крайне тяжелое, — сказал он. — Боюсь, он не выкарабкается.

— Нет, — всхлипнула матушка.

Она пошатнулась, и я поддержал ее за локоть. Сам я в этот момент ничего не чувствовал. На меня навалилась тупое безразличие. Когда боль от раны слишком велика, ты в первый момент ее не ощущаешь. Это защитная реакция тела. Видимо, с душой также.

— Молитесь, госпожа, — вздохнул лекарь. — Если ему кто-то и поможет, то только боги. Я уже бессилен.

А ведь это лучший лекарь крепости. Если он сдался, то надежды практически нет.

— Я буду дежурить подле господина и постараюсь облегчить его страдания, — с этими словами лекарь вернулся в спальню.

В гостиной мы остались втроем. Естественно, Харальд тут же рассказал все матери. Похоже, он вовсе не способен держать язык за зубами.