За Гранью. Книга первая - Литта Лински Страница 19

Не успел он подумать об этом, как дверь скрипнула. Элвир вскочил навстречу Альве, которую так ждал, но столкнулся нос к носу со старой Хэнн.

— Вижу ты уже совсем здоров, — усмехнулась женщина, по-прежнему не затруднявшая себя церемониями. — Скачешь прям как олень. Вижу, ждал не меня? — она лукаво взглянула на Торна темными глазами, слишком живыми и ясными на старом сморщенном лице.

— Я ждал Альву, — он не стал скрывать. — Но она уже, конечно, спит.

— Не спит, — усмехнулась Хэнн. — Я только что от нее.

— Она просила мне что-нибудь передать? — только задав вопрос, Элвир подумал, что стоит быть осторожнее. Откуда ему знать, посвящала Альва в свои планы старую служанку или нет.

— Ничего не просила. Я у нее совсем по другому поводу была.

Он не собирался задавать вопросов, но Хэнн продолжила:

— Гадала я ей, вот что. Все знают, что я в этих делах смыслю. Ко мне рыцарские жены и дочки с других замков приезжали, вот как, — с гордостью объявила старуха.

— Не сомневаюсь в вашем таланте, — равнодушно ответил Торн, не понимая, зачем вообще ему знать такие вещи. Гадание — женская блажь, и даже странно, что Альва в этом оказалась похожа на представительниц своего пола.

— Ежели веришь в мой… Как ты это назвал? Талант? То почему бы на себе его не испробовать? — Хэнн засмеялась дребезжащим старческим смехом.

— Мне?! Простите, почтенная Хэнн, гадание — это не для меня.

— И все-таки, — настаивала Хэнн. — Уважь старуху, которая лечила твои раны.

Она так все повернула, что теперь он просто не мог отказаться, да и к тому же, Хэнн удалось разжечь в нем любопытство.

— Что ж, раз ты настаиваешь, я не прочь. Все равно ведь не спится.

— Вот и славно, — она довольно кивнула. — Посмотрим, что скажут тебе руны.

Затем Хэнн извлекла откуда-то мешочек и высыпала из него груду палочек, раскрашенных в синий и черный цвета и камешков со странными знаками. Все это добро она разложила на деревянном подносе, на котором Элвиру обычно приносили еду.

Торн слышал о рунах, но видеть прежде не доводилось. Он представлял себе руны иначе — в виде табличек с надписями-предсказаниями.

Хэнн велела ему взять руны в горсть и затем бросить обратно на поднос.

— Похоже на игру в кости, — заметил Торн.

— Она и есть, — усмехнулась старуха. — Только играешь не с человеком, а с собственной судьбой.

Элвир не собирался принимать эту женскую забаву всерьез, но при словах Хэнн испытал какое-то странное беспокойство.

После того, как брошенные рукой Торна руны улеглись на подносе, Хэнн их не сдвигала, очевидно, чтоб сохранить узор его «броска». Только брала тот или другой камешек в руки, подносила к глазам, хмыкала, цокала языком или качала головой, а затем клала обратно — ровно на то же место, откуда взяла.

— Ну что там? — поинтересовался Элвир, которому скучно было просто смотреть на эти манипуляции. — Я буду жить долго и счастливо?

— Не мешай! — цыкнула на него Хэнн, потом уже спокойнее добавила. — Все скажу, подожди только.

Ждать пришлось довольно долго, Хэнн пристально всматривалась в каждый камешек, и чем дальше, тем изумленнее становилось ее лицо. И хотя Торн по-прежнему считал эту затею глупой, ему не терпелось слышать, что же удивительного старая женщина там углядела.

— Никогда такого не видела, — заявила она, наконец оторвавшись от изучения рун. — И тебе они говорит в точности то же, что и нашей девочке.

— Альве?

— Ей самой, — кивнула Хэнн. — Если честно, я пришла к тебе только чтобы проверить то, что руны сказали Альве. Иногда даже мне не так-то просто понять их язык. Но тут сомнений быть не может, вам обоим они пророчат одну судьбу. Одну на двоих.

При этих словах Элвир испытал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что судьба не разлучит его с Альвой Свелл. В общем чего-то в этом роде он ждал и хотел услышать. Но в то же время, Торн был слишком рациональным человеком, чтоб избежать подозрений, что старая служанка Свеллов все подстроила, чтоб свести его с со своей юной госпожой. Элвир полагал, что Хэнн куда проницательнее того же Барниса и сразу углядела в раненном рыцаре птицу высокого полета. Почему бы ей не придумать всю эту затею с гаданием, чтоб убедить дайрица обратить внимание на Альву? Интересно, девушка рассказала ей о предложении Торна, отправиться с ним в Тиарис?

— Смотришь на меня так, будто я вру, чтоб тебя окрутить, — с укоризной заметила Хэнн.

— Вы что, мысли читаете? — невольно вырвалось у Торна.

— Нет, я читаю руны, но мысли твои угадать не трудно. Так вот, послушай, мне от тебя ничего не надо, а госпоже моей и подавно. То, что я скажу тебе — не хитрость, а милость. И я не знаю, какое добро больше — вылечить тебя или раскрыть правду о твоей судьбе. Дальше поступай с этим знанием, как хочешь.

Элвир хмыкнул в ответ, но спорить не стал. На самом деле, что бы там ни наговорила Хэнн, он поступит так, как сочтет нужным.

— Когда я разложила руны для Альвы, они сказали, что вы связаны. Теперь они говорят то же самое. Вы как будто знали друг друга прежде…

— Это неправда, — перебил Торн. — Мы никогда не встречались.

— Я и не говорю, что встречались, но вы связаны и предназначены друг другу. Руны говорят, что ваша связь сильнее смерти.

— Если это что-то и значит, то лишь то, что Альва спасла мне жизнь.

— Ты так и будешь без конца перебивать? — рассердилась Хэнн. — Хотя я все сказала. Альва — твоя судьба, а ты — ее. Хочешь уйти — уходи, все равно вернешься.

Элвиру хотелось спорить, ему не нравилось, что все словно решили за него. Не нравились все эти разговоры про судьбу и предназначение. Да, Альва стала очень дорога ему, но судьба тут не при чем. Даже в том, что лицо девушки являлось ему в бреду нет ничего магического, ведь она была последним человеком, которого он видел прежде чем впасть в беспамятство.

— Это все, что вы хотели сказать? — сухо спросил Торн. — Что ж, это было очень занимательно.

— Да, это все. Теперь я уйду, — она принялась собирать свои руны в мешочек, что-то ворча себе под нос — достаточно тихо, чтоб нельзя было разобрать и достаточно громко, чтоб выразить свое недовольство.

Когда старая Хэнн уже стояла у дверей, Элвир спросил:

— Альве вы сказали то же самое?

— Да. И она так же фыркала, как и ты. Глупые дети! — осуждающе произнесла Хэнн и скрылась за дверью.

Оставшись один, Элвир понял, что злится. Он думал, что гадание позабавит его, но в итоге чувствовал себя так, словно его поймали на чем-то недостойном. Хэнн выставила все так, будто у него есть долг перед девушкой, который он отказывается выполнить. Но она не права. Плевать на судьбу и прочие глупости. Разве он не сделал все возможное, чтобы быть с Альвой?