Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут - Глен Кук Страница 19

Библиотека, созданная и переданная в дар городу одним из прошлых князей, значительно преуспевшим в коммерции и проникшимся уважением к образованию, восхищает меня: это символ знания, вознесшийся, чтобы пролить свет в окружающий мрак невежества. Едва ли не самые жуткие городские трущобы примыкают к стене, которая окружает территорию библиотеки. Рядом со входом постоянно толкутся нищие. И это, между прочим, странно. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь бросил им монету.

В библиотеке имеется сторож, но он не сторожит. У него даже нет бамбуковой палки. Впрочем, она и не нужна. Святость этого места соблюдается абсолютно всеми. Точнее, всеми, кроме меня.

– Доброе утро, Аду, – поздоровалась я, когда сторож отворил передо мной кованые ворота.

Хотя я здесь считалась всего лишь уборщиком и мальчиком на побегушках, у меня был определенный статус. Все знали, что кое-кто из бхадралока оказывает мне покровительство.

Статус и каста играют все более важную роль, по мере того как растет число жителей Таглиоса и ресурсы, добываемые городом, не успевают за этим ростом. Только за последние десять лет заметно ужесточились требования, предъявляемые к людям, желающим принадлежать к той или иной касте. Обыватели отчаянно цепляются за то немногое, что имеют. Заметно влиятельнее стали торговые гильдии. Некоторые из них обзавелись небольшими отрядами вооруженных охранников, которые следят за тем, чтобы пришлые не покушались на собственность хозяев, и которых иногда сдают внаем жрецам или другим нуждающимся в защите своих прав. На такую работу подрядились и некоторые наши братья. Она позволяет пополнять казну, налаживать связи и незаметно проникать в закрытые сообщества.

Снаружи библиотека похожа на богато изукрашенный гуннитский храм. Ее стены и колонны покрыты барельефами на исторические и мистические темы. Это не такое уж большое здание, всего тридцать ярдов в длину и шестьдесят футов в ширину. Оно стоит на небольшом холме, заросшем деревьями, в тени которых прячутся памятники. Первый этаж возвышается на десять футов. Вторым этажом служит подвесная галерея по всему периметру здания, а над ней расположена мансарда. Внизу находится хорошо осушаемый подвал. Слишком много открытого пространства, на мой вкус. Когда я в зале, а не в подвале или мансарде, любой может видеть, чем я занимаюсь.

Пол в зале из мрамора, привезенного издалека. На нем ровными рядами стоят столы, за которыми работают ученые, читая и переводя рукописи или копируя пришедшие в негодность. Здешний климат не благоприятствует долгой жизни книг. Но главным образом библиотека страдает от того, что вокруг нее сгущается атмосфера пренебрежения. С каждым годом уменьшается число ученых. Протектор не заботится о библиотеке, поскольку та не может похвастаться древними текстами, содержащими смертоносные магические рецепты. Здесь нет ни одного гримуара. Хотя обнаружилось бы немало интересного – если бы Душелов дала себе труд поискать. Но любопытство такого рода несвойственно ее характеру.

Столько застекленных окон я не видела больше нигде. Копиистам нужно много света. Большинство из них уже слабые глазами старцы. Шри Сантараксита часто говорит, что у библиотеки нет будущего. Грамотные горожане давно забыли сюда дорогу. Он убежден: нужно что-то делать с истерическим страхом перед прошлым, который возник еще во времена его молодости, вскоре после того, как появились Хозяева Теней. С Черным Отрядом дело обстояло несколько иначе – страх перед ним таглиосцы испытывали задолго до его появления.

Я вошла в библиотеку и огляделась. Мне здесь нравилось, при других обстоятельствах я была бы рада стать одной из помощниц Сантаракситы. Если бы выдержала более тщательную проверку, которой непременно подвергаются будущие ученики.

Я не исповедую гуннитскую веру, не принадлежу к высокой касте. Думаю, мне не составило бы труда сфальсифицировать прошлое достаточно правдоподобно. Я прожила среди гуннитов всю жизнь, но кастовые обычаи мне известны. Получить образование могут только люди из жреческой и некоторых влиятельных коммерческих каст. Зная и общепринятый язык, и высокий стиль, я все же никогда не смогла бы выдать себя, скажем, за человека, выросшего в семье жреца, для которой наступили трудные времена. Если на то пошло, я не смогла бы выдать себя за человека, выросшего в какой угодно семье.

Библиотека оказалась в полном моем распоряжении. И срочной уборки не требовала.

Меня всегда удивляло, что в библиотеке никто не живет. Что она более священна и жутка, чем любой храм. Для кангали, этих бесстрашных мальчишек, которые в возрасте шести-восьми лет убегают из дома и сбиваются в уличные шайки, храмы – всего лишь охотничьи угодья. Однако в библиотеку беспризорники никогда не лезли.