Магистр ее сердца - Оливия Штерн Страница 19

— Ваше величество, — Мариус поклонился.

Флодрет быстро обернулся, а затем совершенно невозмутимо вернулся к пересадке очередной экзотической красавицы. Они только-только начинали цвести, раскрывали нежно-лиловые, крупные цветки.

— А, магистр Эльдор. Хорошо, что вы решили меня навестить.

И снова пауза.

Флодрет смахнул светлые волосы, упавшие на глаза, снова посмотрел на Мариуса, затем на пересаженные уже орхидеи.

— Они прекрасны, не правда ли?

Мариус согласно кивнул. Одно он знал точно: он никогда и ничего не понимал в цветах. Ромашка, лютик и тюльпан были для него сущностями примерно одинаковыми.

— Когда я работаю в оранжерее, я достигаю спокойствия и умиротворения, — неспешно пояснил монарх, — но, на самом деле, я хотел вас видеть, магистр. Очень полезно посовещаться, прежде чем принимать решения.

— Относительно войны, ваше величество?

Мариусу показалось, что Флодрет вздохнул. Затем король молча занялся очередным цветком, а Мариус стоял и не знал, что делать: то ли говорить, то ли молчать. Потом все же заметил:

— Война — дело серьезное.

— Естественно, — согласился Флодрет, — и я это понимаю, в отличие от Фаэра. Но ему можно простить его горячность в этом вопросе: Фаэр — вояка до мозга костей. Впрочем, я уже объявил ему, что войны не будет. И тогда он сосредоточил свое внимание на том, как можно легко держать в узде бывших крагхов.

Король выпрямился, отряхнул руки, затем — колени, прищурился на Мариуса.

— Наверняка вы понимаете, куда я клоню, магистр. Давайте-ка пройдемся.

И они медленно пошли вдоль ярких, пышных клумб.

— Можно было бы переловить тех, кто был двуликим, и объявить их залогом мира между нашими землями, — сказал Флодрет, — если я приму такое решение, Надзору придется предоставить мне списки всех двуликих, на которых ставилась печать.

— Фаэр прекрасно добывает сведения и без ведома Надзора, — процедил Мариус, поглядывая на монарха.

Флодрет, видимо, пребывал в прекрасном настроении, шел рядом, заложив руки за спину, в углах рта пряталась улыбка.

— Это его работа, Магистр.

— Двуликих нет больше, — решительно сказал Мариус, — это… слишком низко, брать в плен людей. К тому же, откуда уверенность, что их жизни не безразличны повелителю по ту сторону Пелены?

Флодрет остановился, глядя на Мариуса с прищуром. Взгляд — давящий, пронзительный.

— Вы ведь были там, магистр Эльдор, — прошелестел король, — не отнекивайтесь. Знаете, кто там правил, да?

— Не думаю, что правитель из-за Пелены нападет первым.

— Но уже напал.

— Это могла быть случайность, — торопливо ответил Мариус, — случайности бывают. И потом, напал — это значит, вырезал пару деревень. То, что произошло, вряд ли можно назвать организованным нападением. Если, конечно, Фаэр донес до нас всех сведения именно так, как следовало.

— Мне нравится идея заложников, — сказал задумчиво Флодрет, — но тут же встает вопрос, а кого, собственно, будет ценить правитель из-за Пелены? Фаэр сказал, что вы собираетесь жениться на девушке, которая была двуликой…

Король сказал это как бы между прочим, а у Мариуса по позвоночнику вниз покатилась ледяная капля пота. Возможно, Фаэр узнал куда больше, чем об этом сообщила Энола Дампи?

Но Мариус не был бы собой, если бы позволил хоть одной эмоции проступить на лице. В конце концов, он врал, глядя в глаза Магистру. А тут всего лишь король, да и лгать особой нужды нет. Только вот… все равно, ворочается под ребрами мерзкий слизняк, и мысли крутятся в голове нехорошие. Заслужил ли Авельрон все это? И что по этому поводу скажет Алайна Ритц?

"Я все сделаю правильно. Все уцелеют и в итоге будут свободны", — решил Мариус. А решив, прохладно произнес:

— У меня есть встречное предложение, ваше величество. Думаю, мы договоримся.

Король едва заметно улыбнулся.

— Что ж, изложите, магистр. Послушаем.

Они дошли до конца дорожки и повернули обратно.

— В стенах Надзора содержится ценный пленник, сын повелителя из-за Пелены, — размеренно начал Мариус, — полагаю, он может и дальше содержаться у нас. Залог мира, так сказать.

— Фаэр желает содержать пленника в своем ведомстве, — мягко проговорил король.

"И тем самым полностью контролировать Сантора", — закончил про себя Мариус.

А вслух сказал:

— Но это невозможно, ваше величество. Этот… юный крагх… вернее, бывший крагх, он весьма опасен с точки зрения собственной магии. Пока я не разберусь в том, какой магический дар он получил после падения Пелены, и речи быть не может о том, чтоб переместить его в какое-либо другое место. Нет-нет, он останется в стенах Надзора и только там. Ради нашей свами безопасности.

— А как мы убедимся в том, что вы не лжете, и что он действительно там? — улыбка на губах короля стала шире — и одновременно холоднее.

— Вы, ваше величество, можете убедиться в этом лично, — чеканя каждый слог, ответил Мариус, — в любое удобное для вас время.

— Вы зовете меня посетить опасного пленника? — ухмылка людоеда.

— Он под моим магическим куполом, вам ничто не будет угрожать.

Флодрет усмехнулся. Покачал головой.

— То есть вы предлагаете отправить послов за Пелену, объявить, что у нас остается залог мира? А, возможно, имеет смысл потребовать, чтобы те, за Пеленой, признали меня своим королем?

— Боюсь, это будет слишком для них. И, боюсь, тогда даже ценный заложник их не удержит.

— Хорошо, — проворчал Флодрет, — мне нравится ваше предложение. Это… правда сын правителя? Наследник? Откуда он у вас?

— Мой предшественник его схватил, — честно ответил Мариус.

— Ваш предшественник не перестает меня удивлять даже после смерти.

Они помолчали, затем Флодрет остановился.

— Слушайте, мне нравится ваше предложение. И я не вижу ничего, что мешало бы держать этого… человека в стенах Надзора. Потому что — пока — я вам верю.

А Мариус смотрел в льдистые глаза короля, и в висках билось — как сказать Альке? Как? или не говорить? Тем, что он только что сделал — спасал ли он их обоих? Не поставил ли жизнь Авельрона под угрозу? Не навредил ли их с Алайной будущему?

Он сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладонь.

Все, сделано уже. Назад не повернуть.

И что-либо изменить можно будет только по прошествии некоторого времени. И только после того, как разберется с теми странностями, что творятся с Авельроном.

Мариус кивнул своим мыслям. Да нет же, он все делает правильно. Он отвлек короля от Алайны, он предложил использовать Авельрона — но при этом только в стенах Надзора. Учитывая, что брату Алайны все равно придется провести там какое-то время, все выглядело логично. Ну а потом… потом можно будет устроить ему побег. В конце концов, всякое случается.