Семь отмычек Всевластия - Антон Краснов Страница 19

— Видел я сон, коему суждено сбыться, — сказал Вотан. — Привиделась мне дорога. Она изгибалась, как излучина реки, и блестела, как лед. Я шел по дороге, и она выскальзывала из-под ног, будто была соткана из этого льда. А на излете пути узрел я полынью, затягивающуюся молодым ледком. Вокруг полыньи, как грозные стражи, застыли торосы. А потом лед начал таять, он вывертывался из-под ног моих, убывал на глазах, аки убегающий во тьму вспуганный зверь. И открылась мне степь великая. Высокая трава гудела. Ветер путался в стеблях и падал ниц. А передо мною, на расстоянии протянутой десницы, на кончиках травных покоился прозрачный хрустальный шар. Вдруг он вздрогнул и начал съеживаться, сереть и упал к моим ногам странным серым комом. Зажужжал тот ком, как пчелиный улей, и потянулась из него, словно язык змеиный, широкая белая лента. Взял я сию ленту, и оказалась она пергаментом выделки дивной, тонкой, а на пергаменте том проступали диковинные словеса. Исполнился я мудрости и прочел те словеса, и возрадовался сердцем. Ибо предвещает это великие свершения!!

— Этот жужжащий серый ком, — наклонился к уху Коляна Ковалева его приятель Афанасьев, — уж очень напоминает мне по описанию… факс. А белая лента из «пергамента»… ну, сам понимаешь.

— Ты что, думаешь, старикан надрался и, забредя в одну из офисных комнат, наткнулся на факс?

— Запросто.

— И счел это предзнаменованием свыше?

— Легко. — Афанасьев весело улыбнулся и, видно забыв о чудесных паранормальных способностях дионов, наклонился к уху Коли Ковалева и прошептал: — Это еще что. Факс! Подумаешь! Тут творятся дела и похлеще. Наш Вотан не далее как вчера, пока все его коллеги отсыпались с дорожки, забрел в туалет. Обычный такой туалет: унитаз, бачок, кафель, цивильно, как и положено в крутом офисе. Не знаю, что ему пришло в голову, но только не то, что положено в туалете. Наверное, он подумал, что если банк — это храм нашего бога, то туалет во всем его унитазно-кафельном великолепии — это что-то вроде алтаря. Вотан Борович и решил задобрить нашего бога. Стал произносить перед бачком речь. Мне, конечно, приходилось слышать, как в туалете произносят речи, но чтобы так… Последний раз на моей памяти беседовал с унитазом Виталя Федоров, который сейчас сидит в дурке по факту белой горячки. Виталя был славный индивид на ниве потребления горячительных напитков, он этот унитаз принял за свою подружку Анюту и хотел… Ну, в общем, ему ничего не удалось. А вот чтобы туалет принимали за алтарь — это, я тебе скажу, случай!.. В общем, Вотан беседовал с бачком до тех пор, пока не разозлился. А разозлился он потому, что унитаз с бачком — оп-па!! — ему не отвечали!!! Ну, он и дернул за слив. Честно говоря, я…

Договорить Афанасьев не успел. Нет, вовсе не потому, что дионы прогневались на его речь о бачке и Вотане. Просто раздался резкий звонок в дверь, и Колян Ковалев, подойдя к монитору, подключенному к камерам внешнего наблюдения, увидел на нем странную физиономию. Физиономия имела хитрое выражение и старательно щурила левый глаз. На голове у персоны имелся котелок, а щеки были обрамлены бакенбардами, что делало гостя похожим на актера, задействованного в историческом сериале.

— Добрый день, — проговорил тип, — я, так сказать, по делу. Во вновь создающуюся структуру. «Тео-банк», если не ошибаюсь?

Сказав это, особа раскрыла левый, доселе прищуренный, глаз и подмигнула уже правым.

— По делу? — довольно грубо спросил Ковалев. — По какому еще это делу? Организация еще не функцио… фунци-о-ни… не работает. Придите на следующей неделе, во вторник. Всё!

Однако посетитель не желал исчезать с экрана монитора.

— Вы, наверно, не поняли, — вежливо продолжал он, и в его голосе разлились прямо-таки медоточивые нотки, — вы сами назначили мне встречу именно в этот день и час, к тому же на этом месте. Посмотрите справа от вас, у локтя. Там должна лежать моя визитная карточка. А на обороте вашим, дорогой Николай Алексеевич, почерком написана сегодняшняя дата и время. Благоволите полюбопытствовать.

— Кого это несет? — высунулся рыжебородый Эллер.

— Да какого-то осла, — буркнул Ковалев, только что так вежливо поименованный по имени и отчеству, к тому же каким-то клоуном, которого он и видел-то в первый (и в последний, как рассчитывал Колян) раз в жизни. — Говорит, что ему назначено. Какого черта?.. Его визитка… и… чего?

Произнося два последних слова, Колян Ковалев издал протяжный горловой звук, напоминающий клокотание, насморочное клокотание засорившейся раковины. Он увидел, что возле его руки в самом деле лежит прямоугольный кусочек картона, на котором рукой Ковалева написана дата, адрес офиса и время: 14.30. А также имя — Добродеев А. В.

— Кто такой? Почему не знаю? — пробормотал Колян, в голове его почему-то не отложилось ни малейшего намека на факт договоренности с каким-то Добродеевым на предмет встречи. — Вроде не пил вчера… Половина третьего… ну да, все правильно. Что я, в самом деле этому клоуну назначил?

И он, перевернув визитку, увидел следующую примечательную надпись: «ДОБРОДЕЕВ Астарот Вельзевулович. Кандидат сатанинских наук, магистр инферно. Российское представительство транснационального концерна „Vade Retro, Satanas & Со“ [2].

Такой шутки с Коляном Ковалевым не выкидывали с тех пор, как его коллеги по бизнесу братья Вертопрахины прислали ему новогоднюю повестку из прокуратуры.

2

Ковалев нахмурил брови и нажал на клавишу, деблокируя входную дверь. Гражданин Добродеев вкатился в офис подвижным ртутным шариком. Замечательно, но в жизни он не походил на ту ехидную персону, которая впервые появилась на мониторе Коляна Ковалева. Облик его был смазанным, как на старой фотографии, а черты лица как будто собраны от самых серых и непримечательных людей, каких только можно изыскать. Бакенбард у него не было и в помине, но в самом деле: не сбрил же он их за те несколько секунд, пока поднимался по лестнице! Колян, впрочем, не придал этому никакого значения. Он даже не заметил. Как, верно, не заметил и того, что у странного посетителя появилась лысина и бородка с усами, придававшие ему известное сходство с вождем мирового пролетариата. Котелок же, украшавший голову господина Добродеева, куда-то исчез.

— Здравствуйте! — решительно сказал А. В. Добродеев, вкатываясь в офисную приемную и решительно тряся руку Коляна Ковалева. — Очень, очень рад!.. Большая честь!.. Всемилостивейше!..

Гражданин Добродеев и изъяснялся как-то не по-людски, экспансивно оборванными фразочками, которые он не доводил до логического завершения. Он подпрыгнул перед неприятно удивленным Коляном и продолжал сбрасывать свою словесную лавину:

— Вы, так сказать, решили открыть новое дело! Замечательно и, я бы сказал, примечательно! В самом деле, то, чем вы занимались до этого!.. Я хотел сказать!.. Словом, любезный гражданин Ковалев, с вами я познакомился и теперь хочу представиться вашим хозяевам.

Колян нахмурился. Мало того что этот малоприятный тип ввалился в офис, когда его никто не ждал, так он еще обнаружил у него, Коляна Ковалева, каких-то «хозяев»! Как будто он, Колян, раб, холоп или, того хлеще, пасется под ментовской «крышей»! Колян решил, что тип вполне заслужил хорошего присыла под дых или полукрюком по наглой морде.