Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Танит Ли Страница 18

И добыть эту карту ему помогла дьявольская удача.

Три дня назад, продавая контрабандные товары у задних дверей богатых и бедных домов по всей Южной Ангелии и в городе Ландоне, Тинки зашел к своему последнему клиенту.

Республиканский налог на кофе, алкоголь, шоколад и другие заморские диковинки может и принес правительству кое-какие доходы, но контрабандисты постарались, чтобы они были невелики. Никто не собирался платить за товар бешеные деньги, даже ради того, чтобы посодействовать успешному ходу войны. Чай же облагался самой жестокой пошлиной. А его поклонники и полдня не могли прожить без трех-четырех чайников крепко заваренного напитка.

Клинкера давно рекомендовали этому клиенту. Тот был активистом ААПППЧХИ и встретил контрабандиста с распростертыми объятиями.

— Выпьете чашечку? — предложил он.

— Не возражаю, — ответил Тинки. Во дворе прогуливались гуси.

— Старые добрые птицы, — сказал Тинки, глядя в окно. Доброжелательность часто идет на пользу делу.

— Они моя краса и гордость, сэр. Открою вам тайну. Мы с вами оба немножечко вне закона.

— Как это?

— Каждый из этих превосходных гусей предназначен кому-нибудь на праздничный ужин. Покупатели мне платят, потом приходят за птицей. Я вручаю им покупку — так сказать, в натуральном виде. — Тинки ничего не понимал. — То есть живого и с перьями.

Хвастливый ненавистник пиратов, подогретый чаем, объяснил, что покупатели всегда поднимают крик. Они, дескать, хотели видеть гуся убитым и зажаренным. Продавец же втолковывал им, что это недопонимание с их стороны: свежий гусь — живой гусь. Управиться с птицей будет проще простого, заверял он и выпроваживал клиентов.

— А через два дня они возвращаются.

— Что, такие вкусные гуси? Или такие невкусные?

— Нет, сэр. Возвращаются мои гуси. Я выучиваю их улетать от покупателей и находить дорогу домой. Домашние птицы, так сказать.

— А почему покупатели не приходят, чтобы намять вам бока?

— Понимаете, — скромно ответил пиратофоб, — мы с женой часто переселяемся с места на место. И гуси с нами. Продадим птицу — и переезжаем. И бывшие покупатели не могут нас найти. Только один раз у нас были хлопоты, — добавил он. — Вон с тем гусем. Я зову его Пузырь. Вот он, смотрите.

Тинки выглянул в открытую дверь. Все гуси казались совершенно одинаковыми.

— Ага.

— Я продавал Пузыря двадцать шесть раз. И он всегда возвращался дня через три. Но в прошлый раз — это случилось на исходе зимы — негодник пропадал пять месяцев. Я знал, что покупатель его не съел. Мы тогда не переехали. Приходилось держаться начеку, ждать, пока Пузырь прилетит. Тут и появился мой клиент, кричит, гусь у него сбежал. Но я сказал ему чистую правду: «Вот они, все мои гусятки. Сами видите, вашего среди них нет». Ему пришлось согласиться. Я уж думал, что потерял Пузыря навсегда. И вдруг, этим летом, он появился. Я его сразу узнал. «Если бы ты мог говорить, старина, — попенял я ему, — ты бы многое порассказал. Где тебя носило?» И он в некотором смысле рассказал.

— Да неужели?

— Клянусь святыми креветками! Пузырь принес в клюве провощенный пергамент, свернутый в виде кораблика. Карта, надо думать. Отдал мне и пошел к своим товарищам. Я эту диковинку сберег.

Тинки окаменел. Конечно, он слыхал легенду о гусе и карте Острова Сокровищ, но всегда считал ее шуткой. Он медленно стряхнул с себя оцепенение, чтобы не привлекать интереса, чихнул и задумчиво произнес:

— Хотел бы я одним глазком взглянуть на эту карту, что Пузырь принес. Я в долгу не останусь.

— Правда? Дружище, сейчас я ее принесу. Да вы можете ее совсем забрать. Наверное, театральная штуковинка, из тех бесконечных спектаклей о пиратах. Мы в ААПППЧХИ пикетируем театры, чтобы запретить эти дурацкие пьесы и спасти помешавшийся народ. Вот она, карта, вот тут, в кувшине. Берите, берите. Мне она ни к чему. Пиратская дрянь. Сегодня придут за еще одной гусыней, вон той — видите? Ее зовут Клуша. Так что через пару дней мы с супругой будем попивать ваш восхитительный чай уже в новом доме. Я непременно пришлю вам адрес.