Блондинки тоже в тренде - Ольга Олие Страница 18

– Я поняла, – покаянно кивнула. – А какие еще есть академии? Ты мне только о двух сказала. А еще? Их же всего пять? Наша, как я понимаю, третья?

– Да, наша третья. Четвертая находится в драконьих горах, это Ашаратская академия неба, там учатся только те, кто умеет летать, или маги воздуха, или универсалы, но с узкой специализацией, – пояснила Верта. Я же не совсем понимала.

– Подожди, а зачем летунам учиться летать? У них ведь это в крови. Или я чего-то не понимаю?

– В Ашаратсткой академии учат всему тому, что и у нас, но разница в том, что они это все изучают в небе. У них двойная нагрузка: не только мозг заставлять работать, но и удерживать концентрацию равновесия. В воздухе сложно оставаться на одном месте. Но именно на это и делается упор…

Верта задумалась. Я и сама пыталась представить себе одно такое занятие и не смогла. Для меня это оказалось слишком сложным. И зачем столько трудностей? Чем плохи обычные классы? Видимо, чужие мысли – потемки, понять их достаточно сложно. Хорошо, что я туда не попала. Высоты я не боюсь, конечно, но висеть в воздухе вряд ли смогла бы.

– А последняя? – пришла я в себя и сразу задала вопрос.

Тролльчанка сдвинула брови, на миг прикрыла глаза.

– Шеорийская академия экспериментальности, – почти выплюнула девушка, удивив меня до глубины души.

– И что с ней не так? – осторожно спросила я. Сначала думала, Верта не ответит, настолько она ушла в себя. Но, встряхнувшись, она вперила в меня своли синие глаза. Я вздрогнула.

– С ней все нормально, а вот с теми, кто там учится, – нет. Знаешь, почему она называется экспериментальной? – Я отрицательно мотнула головой. – Там собирают всех смертельно опасных существ – василисков, от взгляда которых каменеют, хотя есть разные особи с множеством талантов; змеедев, у которых вместо волос ядовитые змеи, укус одной такой «волосинки» может быть смертелен; койторов, на вид миролюбивых, с внешностью фей, но имеющих способность менять внешность и убивать взглядом, обращать в пепел; ратрахов, вообще не имеющих магии, но самых сильных проклятийников. Им даже формулы проклятия не надо выводить, достаточно пожелать.

– А как они сами сосуществуют под одной крышей? – Я была удивлена. Информация о последней академии заставила передернуть плечами. К такой и подходить было опасно, не говоря уже об учебе.

– На них ограничители, которые они имеют право снимать только на закрытых полигонах во время практики, – пояснила Верта. Она сникла окончательно, и я поняла: именно с этой академией у нее что-то связано, может быть, даже то, из-за чего она такой стала. Понятное дело, расспрашивать сейчас было не время и не место.

– А зачем нужна такая опасная школа? – все-таки не сдержалась я от вопроса.

– Это своего рода тюрьма для трудновоспитуемых. Именно для самых опасных существ. Там они за шесть лет учатся брать под контроль свою силу, сдерживать родовые навыки, ведь им придется жить среди других рас. А это весьма опасно. Для этого и организовали пятьдесят лет назад экспериментальную академию. Не спорю, она и правда нужна, потому что у подростков, входящих в силу, могут возникнуть проблемы, с которыми не могут справиться родители или наставники в домашних условиях. Совместное обучение с другими помогает усилить контроль над собой, – пояснила Верта слишком глухо.

– И что, не бывает никаких казусов? Ведь поначалу сложно контролировать силу. По себе знаю, – выдохнула я.

– Бывают, конечно. Как без этого? Но там везде стоит такая защита, что нам и не снилась. Над ней работали все архимаги Хатара. И оно того стоило. Если кто срывается, его смертоносная магия мгновенно блокируется, а адептов, как виновника, так и его жертву, мгновенно выводят из строя. Так все остаются живы и относительно здоровы, – ответила девушка.

– Н-да… – Это все, на что меня хватило. – Надеюсь, мне повезет с ними не встречаться.

– Сомневаюсь, особенно если дойдешь до третьего курса, – почему-то горько усмехнулась тролльчанка.

Я удивленно вздернула бровь.

– Объясни, – попросила, пытаясь держать глаза открытыми. Спать захотелось неимоверно. Но нельзя было оставить без объяснений недосказанности, особенно когда они настолько пугающие.

– Раз в три года проводится турнир между академиями. В этом году наша заняла второе место, следующий турнир как раз через три года. Учитывая твою силу – еще не раскрытую, заметь, – уверена, что тебя точно возьмут туда. Вот и встретишься с ними.

– А ты? Разве не поедешь на турнир? – Я оглядела тролльчанку. С ее силой и умениями наверняка ей там самое место.

– Нет. Во мне нет магии, я только и могу управляться с призраками, иногда с умертвиями. Больше никакой магией не владею, поэтому меня точно никто не возьмет. Физическая сила там не главное. Нужны способности посильнее, – ответила Верта. В ее голосе отчетливо зазвучала тоска.

– Может быть, еще не все потеряно, – подмигнула я. – За три года многое меняется, так что не стоит зарекаться.

– Ты права, – легко согласилась тролльчанка. – А сейчас давай спать. Мы и так непозволительно долго засиделись.

– Да, спокойной ночи, – падая на подушку, отозвалась я.

Светильники погасли, стоило Верте хлопнуть в ладоши. Я мгновенно провалилась в сон.

Поле. Вокруг трибуны. Я стою сбоку, наблюдаю за поединком Гиэра и странного парня в очках. От него исходит угроза, я даже во сне ее хорошо ощущаю. Появляется нехорошее предчувствие, когда соперник зазнайки тянет руку к очкам. Из моего горла готов вырваться крик. Я выставляю руку вперед и швыряю зеркальный отражающий щит перед Гиэром. Тип напротив срывает очки, и через мгновение раздается грохот. Василиск с магией заморозки. Он сам превращается в лед, только его глаза опасно и разъяренно блестят.

К нам подбегают Шервэ и еще один незнакомый мужчина. Гиэра уводят в лазарет, мне что-то говорят, но я не слышу. В груди клокочет ярость пополам с досадой. Нас пытались нечестно вывести из строя. Не позволю, мы и так их всех…

С кровати я подскочила вся липкая от пота. Странный какой сон. Я все видела настолько четко, словно сама там была. Мотнула головой, но образ застывшего от ужаса Гиэра не давал покоя. Я его защищала? Уму непостижимо. А еще так легко сорвавшийся с моих ладоней щит. Я же знать не знаю, как и что делать. Но больше всего я мучилась от недосказанности последней мысли сна.

– Ты чего? – донесся до меня голос Верты.

Я смотрела на нее и не видела. Картинка, показанная во сне, до сих пор стояла перед глазами. Сама не заметила, как рассказала все увиденное тролльчанке. Она присела на мою кровать, взяла меня за руку и тихо стала говорить:

– У тебя сегодня прорицание. Расскажи об этом магистру Сотишу, он точно скажет, что это значит. Заодно проверит тебя на способности. Уверена, не просто так тебе это приснилось. А сейчас вставай, топай в душ, до побудки еще пятнадцать минут.