Небеса в огне. Том 1 - Бернхард Хеннен Страница 18

В просто обставленной комнате пахло детьми. Три окна давали достаточно света и воздуха. Под средним стоял большой лакированный сундук с подпрыгивающими дельфинами, который он ей подарил. На единственном столе светил один янтарин, превращенный в абстрактную скульптуру. «Красиво», — подумал он и подошел к большой колыбели, где лежали оба ребенка. Один из них, со светло-карими глазами и короткими, чуть волнистыми волосами, посмотрел на него. Второй спал. При виде второго сердце сжалось от боли. Лицо его было изуродовано шрамами, равно как и вся верхняя половина тела. Левая рука была отрезана почти по самое плечо.

— Их зовут Эмерелль и Мелиандер, — произнесла Нандалее непривычно мягким голосом. — Моя маленькая принцесса вообще не любит спать. — С этими словами она вынула из колыбельки кудрявую девочку, за что была вознаграждена радостным писком. — Зато Мелиандер спит все то время, что бодрствует она, — добавила эльфийка и с нежностью провела рукой по черному пушку на его голове. — Думаю, он собирается с силами.

Элеборн хотел спросить, что случилось с Мелиандером. Видимо, Нандалее прочла этот вопрос на его лице и слегка покачала головой, затем направилась к широкой постели, стоявшей в углу. Изголовье было покрыто резьбой, выполненной скорее добросовестно, нежели умело. Судя по всему, она должна была изображать цветочную лужайку.

— Подарок кобольдов из сада Ядэ, — пояснила Нандалее.

Ее умение прочесть каждую его мысль пугало.

Сняв платье с плеча, она приложила Эмерелль к левой груди.

Элеборн в смущении отвернулся к окну.

— Почему ты так робок? Нет ничего такого в том, чтобы смотреть на меня, пока я кормлю дочь грудью. Там, где я выросла, все женщины делали это на глазах у всего племени.

Эльф откашлялся, продолжая смотреть в окно.

— А там, где вырос я, мне никогда не доводилось видеть женщину с оголенной грудью. — Эльфу вдруг стало крайне неприятно, и он почувствовал, что краснеет.

Нандалее отлично умела смущать его. Это удавалось ей еще во времена учебы в Белом чертоге. Эльф представил себе, как она усмехается ему в спину. Элеборн посмотрел на стену слева от себя. Там висели ее лук и проклятый меч Смертоносный, двуручник с долгой историей, полной трагедий. Никто и никогда не владел этим убийственным клинком так долго, как она.

— Я часто вспоминаю нашу первую ночь, — произнесла Нандалее.

Вот, опять она делает то же самое! Щеки его покраснели еще сильнее. Все было совсем не так, как звучало, когда она говорила об этом. В принципе, его нельзя было назвать неопытным в обращении с дамами, но Нандалее просто не была дамой.

— Ты что, покраснел?

— По пути сюда я слишком долго был на солнце.

Она негромко рассмеялась:

— Ну конечно.

Нужно брать инициативу разговора в свои руки, иначе это будет продолжаться бесконечно.

— Кстати, что стало с твоей маленькой пташкой? Этой дерябой, которую ты нашла в нашу первую ночь.

— Ты имеешь в виду маленького друга, которого я высидела? — Внезапно голос Нандалее стал меланхоличным.

Вспомнив о тех событиях, Элеборн невольно улыбнулся. Да, она действительно высидела яйцо, которое они нашли вместе.

— Ты назвала его Пипом, верно?

— Да, так его и звали, — тихо отозвалась эльфийка.

Краем глаза гость увидел, что Нандалее отняла Эмерелль от груди и поправила платье.

— Он спас мне жизнь, мой Пип. Он привел ко мне Гонвалона, когда я потерялась. — Эльфийка вздохнула. — С тех пор столько всего произошло. Пип давно оставил меня. Нашел себе самочку дерябы и иногда прилетал на мой подоконник вместе со всем своим выводком, чтобы попросить хлебных крошек. Ты помнишь тот кислый хлеб из темной муки, который нам иногда давали?

Элеборн кивнул.

— Пип любил его, особенно когда хлеб становился твердым и рыхлым.

— Пожалуй, в этом он был одинок.

— Прошлой зимой он умер. Я почувствовала. Мир вдруг как будто опустел еще больше. — Она встала с постели и положила Эмерелль обратно в колыбельку. Малышка негромко засопела.

— Почему ты пришел, Элеборн? Это все одиночество?

Тот кивнул. Для нее он был словно открытая книга.

— Это чувство знакомо мне слишком хорошо. Чувство, что нет больше в мире места, куда можно пойти. Нет места, где тебе будут искренне рады. Ты уверен, что хочешь обрести здесь новую родину? Гонвалон мертв, потому что последовал сюда за мной.

— И все же я должен рискнуть. Ты не могла бы замолвить за меня словечко перед Темным?

— Нет! — решительно заявила Нандалее. — Как бы ты мне ни нравился, Элеборн, ты просишь слишком многого.

Резкость, с которой она это произнесла, удивила эльфа. Такого он не ожидал и теперь не знал, что сказать…

— Я не хочу быть ему обязанной.

Гость кивнул, хоть и не понимал, что происходит между ней и Темным. Драконники не могут быть в долгу перед драконами, они просто должны повиноваться им. Отказаться выполнять приказ небесного змея — это нечто немыслимое. Но разве Нандалее не пыталась всегда достичь невозможного?

— Если ты действительно хочешь остаться в саду Ядэ, могу лишь посоветовать пробудить любопытство в Темном. Но подумай как следует, чего именно ты хочешь. Это поразительно мрачное место, хотя и находится посреди раскаленной от солнца пустыни.

— Мое решение твердо. Я хочу остаться здесь. Ты ведь знаешь, я всегда был склонен к тому, чтобы поступать неразумно.

Она улыбнулась:

— Поэтому ты мне всегда и нравился, Элеборн. У тебя должно получиться вызвать любопытство Перворожденного. А еще во всем, что ты делаешь, тебе нужно проявлять уверенность в себе. Лучше всего начать так…