Товарищ американский президент - Сергей Костин Страница 18

Но очевидно сегодня у Милашки было хорошее настроение. Спецмашина подразделения "000", лучшая машина из когда-либо созданных человечеством, обработала принятую информацию через контуры переводчиков и выдала на динамики:

– Говорят, что нас, тринадцатую машину, вызывает база. Если по-нашему, то Управление.

– И что хотят? – заискивающе улыбнулся я.

– Случилось, видать, что-то, – устало захрипели динамики. – Командор, честное слово, не до переводов сейчас. Я ж не разорвусь на части. Или с базой американской болтать, или имущество охранять.

– Да, да, конечно, – поспешно согласился я, понимая, что Милашка права на все сто процентов.

В данный момент спецмашина занималась тем, что отгоняла от себя местных детишек, обступивших ее со всевозможным инструментом на предмет возможности открутить какую-нибудь блестящую деталь. Настоящее бедствие – это местное население. Две тонны стеклянных безделушек, предусмотрительно захваченных из России и вываленных рядом с Милашкой, заняли американских аборигенов только на два часа. Все было растащено по домам и кустам. Потом настала очередь спецмашины.

После потери локатора дальней связи и двух левых подфарников Милашка самостоятельно включила защитное поле, стараясь сохранить саму себя в рабочем состоянии. Поле, впрочем, работало плохо и спецмашина отвлекала любопытных сборщиков цветного лома пуском межконтинентальных ракет. Детишки радостно визжали, размахивая разводными ключами, и требовали продолжения представления.

Рука независимо от мысли пробралась к кнопкам, отвечающим за связь и, даже не покраснев, вырубила все приемные устройства. В кабине возникла благословенная тишина. Самое время развалиться на кресле и полистать местные журналы с дурацкими моно цветными картинками.

Я и развалился, и даже послюнявил две страницы с уродливыми монстрами, гоняющимися за испуганными людьми. После чего швырнул журнал в мусорный приемник. Никакой культуры. Неудивительно, что детишки настолько озлоблены.

Долгое отсутствие второго номера беспокоило заботливое командирское сердце. Мало ли что может случиться с Бобом на его исторической родине. Тем более, что он забрал с собой все наши командировочные.

Напрягать Милашку поисками Боба я не стал. Она и так измучена невыносимой жарой, наглой детворой и вынужденным бездельем. Стараясь не шуметь, я поднялся в верхнюю башню, откуда открывался удручающий вид на окрестности.

Периферийный американский городок. Ветхие стоэтажные домишки, разбросанные без всякого порядка вдоль неухоженной автомобильной трассы. У каждого домика хиленькая травяная лужайка. Трава никогда не успевает подняться в полный рост. Жмотистые американцы беспрестанно косят ее и сдают за жалкие крохи кубинским спекулянтам-перекупщикам.

Улицы пусты и довольно грязноваты. Но, надо отдать Америке должное, воздух чист на семьдесят процентов. Повсюду натыканы кабинки для курения, на которых специально для неграмотных нарисовано, на какой электрический стул сажают тех, кто курит в неположенных местах.

В ста метрах от спецмашины десятиэтажный магазинчик с болтающейся на ветру железной вывеской с изображением мохнатой коровы. Боб сказал, что это местное реликтовое животное бизон. Я, честно говоря, так и не понял, почему "би", и почему "зон". Двойная зона обитания?

У входа в магазин на автоматических креслах-качалках отдыхают местные пенсионеры в выцветших шортах и потных майках. Половина из них, кажется, давно померла и высохла на бешеной жаре местного неуправляемого солнца.

Чуть в стороне ржавый остов какого-то автомобиля, опознать который не смогла даже Милашка. Остов передвижного средства превращен местными умельцами в круглосуточный ларек, торгующий различными талисманами из жабьих лапок, кока-колой без сахара и газа и обогревателями, явно корейского производства.

На углу магазинчика телефонная будка с выбитыми стеклами, разобранным связь-аппаратом и толстой телефонной книгой на ржавой цепи. Местные детишки, вволю налюбовавшись запуском ракет, иногда забегают в будку, варварски вырывают страницы из книги и прячутся в придорожных кустах. Бедные дети вынуждены скрываться от родителей, чтобы потренироваться в чтении недетской литературы. Надо бы попросить Милашку поискать на складе популярные детские книги с картинками. Потом спишем на гуманитарную помощь.

Прямо за будкой кирпичный тротуар, который хозяин магазинчика зачем-то каждый день моет с мылом. На тротуаре отдыхают три десятка местных товарищей. В первую же ночь они строем подошли к спецмашине и, хором, назвавшись нашими родственниками, попросились покушать и переночевать. Я уже хотел было приказать спустить парадный трап, но меня опередил Боб, который популярно объяснил, что товарищи никакие не родственники, а обыкновенные налоговые инспекторы, потерявшие работу.

– Нет доходов, нет налогов. В стране депрессия и поголовная безработица.

Пришлось отдать несостоявшимся родственникам еще одно ведро картошки. С такими темпами мы всю сельскохозяйственную культуру разбазарим.

На той стороне трассы здание местной администрации, десятиэтажный бункер, в котором живет мэр по имени Джонсон. У них тут все Джонсоны. Мэр по совместительству начальник и единственный сотрудник местного американского отделения спасателей. Именно к нему на помощь мы и направлены. Джонсон неплохой парень, но третьего дня он попался на подпольной торговле сахарными петушками и был отправлен в тюрьму области.

К сожалению Джонсон был единственным человеком в местной области, кто сносно знал русский язык. В шестилетнем возрасте он по линии ООН посетил Российский Чебурашкин-парк, чтобы покататься на русских горках, поесть шоколадный пломбир и попить русского кваса. Теперь же, после его ареста, мы испытывали некоторые затруднения при общении с головным отделением местной спасательской организации.

Мы здесь уже неделю. Патрулируем движение по трассе государственного американского значения. За все время мимо нас проехала всего одна машина на допотопном атомном двигателе. Заправилась на местной атомной заправке и заглохла на первых же метрах. Я же говорю, в Америке не топливо, а второсортная переработка. Хорошо, что мы со своими ГАМ (горюче атомными материалами) приехали.

В дверях магазина с железным мохнатым животным показался второй номер. Наконец-то! Что можно делать пять часов среди пустых полок? Был я в этом магазинчике. Во-первых, все по пластиковым талонам. Даже местные курицы, тощие и синие. Во-вторых, кроме куриц в магазине есть еще пустые полки, на которых для красоты стоят пустые коробки из-под кубинских баранок.

Правда в самом углу магазина имеется отдел, арендованный ново американским предпринимателем. Параллельно с ремонтом обуви и срочным изготовлением ключей для рассеянных американских домохозяек предприниматель приторговывает едой. Скорее всего Боб у того прилавка и задержался.

Приблизившись к спецмашине Роберт Клинроуз по американскому паспорту и второй номер Милашки по отчетным документам с первого взгляда понял, что родной команде требуется незамедлительная помощь. Он быстренько собрал вокруг себя вооруженных слесарным инструментом детишек и, красноречиво тараща глаза, заговорил на американском языке.