Казак в Аду - Андрей Белянин Страница 18

Иван козырнул ещё раз, любые иные формы вежливости типа слов «спасибо», «благодарю» или даже простой улыбки были в данном контексте явно не к месту. Оранжевые глаза исчезли, Рахиль жалостливо погладила помрачневшего любимого по плечу, а Миллавеллор, деловито, зыркнув по сторонам, быстро определил, в каком заведении можно худо-бедно поужинать.

— Когда наш сосед дядя Жора устроился сторожем в морг, то он первым делом предупредил всех знакомых — если шо, не стесняйтесь, звоните, мы же свои люди, а то шо ви все ходите мимо?! Я это к чему, к тому, шо очень неплохо иметь собственный блат даже в Аду. Ванечка, не вешайтесь носом, тьфу на эти семь лет, я их побуду с вами!

— Уверена? — Голос бывшего подъесаула, может быть впервые, дрогнул.

Чернявая еврейка упоённо потёрлась щекой о его погон:

— Семь лет безнаказанно изводить вас капризами? Конечно, уверена! Таки обнимите меня за талию и отведите кормить, я вам ещё и не такого повсюду наобещаю…

Счастливый Иван Кочуев твёрдой рукой приобнял Рахиль, поднимаясь по ступенькам ближайшего заведения общепита, а завистливый эльф тихо обозвал его за спиной «мазохистом». За тонкими ажурными дверями их встретил почти голый, атлетически сложенный охранник в глухой кожаной маске и стрингах на молнии. Бравый казак едва ли не с матом ломанулся обратно, но был удержан более толерантными (или голодными?) соучастниками:

— Фи, стыдно! Таки шо вас так напрягло и где? В конце концов, разве само название Задом и Умора ничего вам не намекнуло в душе…

— Да чтоб я… православный казак… с этими пи… ге… за один стол?!

— Ваня, вы пришли сюда есть или смотреть?! — строго прикрикнула госпожа Файнзильберминц, уже на чистом автомате заламывая вырывающемуся жениху руку за спину. — Я таки намерена есть, и ничто меня не остановит — ни вы, ни целый гей-парад!

— Ваша подруга права, и знаете, что говорил по этому поводу досточтимый просветления Вам Сунь?

Иван резко развернулся и буквально в два предложения, кратко объяснил, почему он ничего не хочет слушать о просветлённом старце с таким именем! И что приличный казак в такое место без нагайки вообще не войдёт, но осёкся, когда вежливый охранник широким жестом предложил ему штук двадцать разных плетей, висящих на гвоздиках у входа. Посрамлённый подъесаул опустил чубатую голову и безрадостно позволил усадить себя за столик в самом разнузданном гей-кафе всего Ада…

Кстати, местечко оказалось вполне пристойным. Мягкий свет, сдержанная джазовая музыка, хорошая кухня и большое количество молодых мужчин. Заказывала, разумеется, Рахиль. Она же и сметала со стола всё предоставленное с какой-то неутолимой скоростью, педантично, со вкусом и не теряя ритма.

Обычно в телерекламе нам всучивают стройных девушек, потребляющих низкокалорийные майонезы, а то и вовсе питающихся одной жевательной резинкой. На эти ходячие вешалки и смотреть-то грустно, а уж пытаться им соответствовать… Наша героиня гордо демонстрировала пристрастие к сугубо альтернативным ценностям жизни. Предположить, что в стройную девушку можно каким-то чудом утрамбовать уже четвёртую порцию, казалось чисто цирковым достижением…

Сам Иван почти ничего не ел, разве что пару ломтей хлеба, в остальном же ему явно кусок не шёл в горло. А вот вторую бутылку водки он потребовал уже минут через пятнадцать… Засаленный толкиенист потолкался (каламбурчик!) в толпе голых мужиков, с кем-то что-то обо что-то перетёр и вернулся с рассказом, что его избранница покинула городок не далее чем утром сего дня.

Всё оставшееся время он сидел у ног активно жующей еврейки, преданно смотря на неё самыми собачьими глазами. То есть безошибочно зная, кто должен отдать приказ о возобновлении похода. Постепенно завязалась беседа, в которой бывший подъесаул участия почти не принимал, ограничиваясь выгибанием брови в знак несогласия и опрокидыванием стопки, если «любо!»…

— И шо, вы таки думаете, шо устное соглашение, данное при форсированных обстоятельствах, без личного присутствия одной из заинтересованных сторон, может хоть для кого-нибудь иметь вес? Я куксюсь от сомнений…

— Девочка моя, боюсь, ты не точно ставишь вопрос, — резонно замечал многоопытный в разборках Миллавеллор, стараясь выдыхать ароматный дым в сторону от ретивой собеседницы. — Какой суд? Ад по самому определению своему абсолютно беззаконное место. Где и кому наш общий друг будет доказывать свою правоту…

— Таки ха! И даже ха-ха два раза! Шоб я спорила с очевидным, так на то надо быть сплошной дурой, а я не она… Мы пройдём этот путь, полный испытаний духа и умерщвления плоти, до самого конца, а там нас будет ждать Господь Бог, и вот он вам, суд!

— Интересно, как вы «умерщвляете плоть», постоянно целуясь или, вот как сейчас, объедаясь за счёт заведения?

— А шо не так? Мы заплатим! Ваня же у нас пока весь проклятый, ему всё можно, хороший блат, зачем сразу нет? Хотя крокодилы обычно всё-таки зелёные…

— Крокодилы?!! — Седой эльф свёл глаза на догорающей самокрутке и ещё строже напомнил себе не выдыхать в сторону Рахили. — Увы, нельзя временно продать душу Злу, а через семь лет забрать её назад чистенькой. Как говорится, если вы носите шубу из кролика, то не кичитесь вегетарианством.

— В этом есть смысл… — не сразу признала девушка, вяло разгоняя рукой цветной туман перед носом. — А в крокодилах смысла нет. Почему?

— Потому что они красные. Зелёные — это собаки…

— Таки да-а… Щас я одного поймаю!

— А по-моему, тебе лучше выйти и подышать свежим воздухом, — с неуверенной заботой предложил Миллавеллор. — За крокодилов не беспокойся, я их подержу…