Прегрешения богов - Лорел Гамильтон Страница 18

— Дойл… — начал было Холод.

— Нет, — отрезал тот, наставляя палец на нас обоих. Как и с Люси, я почувствовала себя провинившимся ребенком, но нотация Дойла и даже палец этот очень уж зловещими казались при охватившем его гневе. — Что если бы ты нарвалась на пулю? Что если шальная пуля попала бы тебе в живот? Что если бы ты убила наших детей всего лишь тем, что отказалась убежать вовремя?

Я не нашла ответа. Я просто молча на него глядела. Он был прав, конечно, прав, но…

— Но я так не могу работать.

— Да, не можешь, — сказал он.

И тут у меня по щеке поползла слеза.

— Вот плакать не надо — сказал он.

За первой слезой покатилась вторая. Я боролась с желанием их вытереть.

Дойл опустил руку и глубоко вздохнул:

— Это нечестно. Не плачь.

— Прости, я не хотела, и ты прав. Но я беременная, черт возьми, а не увечная!

— Ты носишь в себе будущее Неблагого двора. — Он наклонился, обнимая меня поверх рук Холода, и вот уже они вдвоем смотрели на меня сверху, соприкасаясь лбами. — Ты и малыши слишком много значите, чтобы подвергать вас риску, Мередит.

Я вытерла слезы, вдруг разозлившись на себя, что расплакалась. Со мной такое частенько теперь бывало — врачи говорят, что это гормональное. Эмоции куда сильней, чем нужно бы.

— Ты прав, но откуда мне было знать, что все так кончится — полицией и перестрелкой?

— А ты не берись за полицейские расследования, тогда точно не влипнешь в такую ситуацию, — сказал он.

Я опять не нашла, что возразить, но очень хотелось.

— Во-первых, поставьте меня на землю. Мы привлекаем внимание.

Они глянули по сторонам — зевак собралось достаточно, и уже пошел шепот. Мне не надо было слышать, о чем они перешептываются, и так знала. «Это принцесса Мередит?», «Это они?», «Это точно Мрак?», «Это что, Убийственный Холод?». Если не принять меры, кто-нибудь позвонит репортерам — и мы окажемся в осаде.

Холод отпустил меня, и мы пошли быстрым шагом. Движущийся объект снимать труднее. Стараясь не повышать голоса, я сказала:

— Я не могу отстраниться от этого расследования, Дойл. Кто-то убивает фейри в единственном оставшемся месте, которое мы можем назвать домом. Мы — верхушка нашего общества, малые фейри смотрят на нас и ждут от нас действий.

К нам подошли какие-то двое, мужчина и женщина. Женщина спросила:

— Вы принцесса Мередит? Я не ошиблась?

Я кивнула.

— Пожалуйста, разрешите вас сфотографировать!

Сбоку слышались щелчки — кто-то уже вовсю снимал на телефон, не спрашивая разрешения. Если у телефона есть еще и выход в Интернет, фото может быть опубликовано немедленно. Надо добраться до машины и уехать отсюда, пока на нас не навалились репортеры.

— Принцесса плохо себя чувствует, — сказал Дойл. — Нам нужно проводить ее к машине.

Женщина погладила меня по руке и сказала сочувственно:

— Ох, я знаю, как это бывает тяжко. Я каждую беременность жутко мучилась. Правда ведь, дорогой?

Ее муж кивнул и попросил:

— Только один снимок, очень быстро?

Мы разрешили ему сделать «один снимок, очень быстро», что редко оказывается правдой, — и пошли дальше. Идти к машине приходилось не прямым путем, запутывая следы. Но разрешение на снимок оказалось ошибкой, потому что того же захотели и другие туристы, а Дойл сказал «нет».

— Но им-то вы разрешили! — обиженно кричали нам вслед.

Мы продолжали двигаться, но тут посреди улицы остановилась машина, стекло поехало вниз, из окна высунулся объектив. Папарацци прибыли. Это было начало акульей атаки: акулы подплывают и толкают потенциальную жертву — посмотреть, как она отреагирует, и проверить на съедобность. Если решат, что объект съедобный, в ход пойдут зубы. Нам необходимо уйти с улицы и скрыться на частной территории, пока акул не стало больше.

Тип с камерой закричал из машины:

— Принцесса Мередит, сюда посмотрите! Почему вы плачете?

Вот только этого нам и не хватало. Не просто фотографии, а еще и броские заголовки с плачущей принцессой. Ну, пусть сами придумывают причины — я уже поняла, что от объяснений только хуже будет. Мы снова стали движущимся объектом — это единственное, что нам оставалось. До тех пор, пока по тротуару нам навстречу не выбежал еще фотограф. Мы попали в западню.