Четвертая магическая война - Владимир Мясоедов Страница 18

– Ты гля, Сидор, с утра висит, и живая исчё! – хохотнул один из конвоиров, весело подмигивая своему товарищу. – Может, все же сымешь? Ох, и хваткие детки, должно быть, из ейного пуза могут выйти. Али так сильно боишься, что это не ты ее заставил надуваться, а я?

– Да коли так, кум, оно бы еще и ладно. – Другой охранник задрал заросшую черной щетиной морду высоко к небесам и принялся яростно скрести свою шею. На которой болтался массивный серебряный православный шестиконечный крест. Отличить его от символа католической веры мог даже такой профан в делах церковных, как Олег. Придерживающиеся западных обрядов христиане обычно ограничивали себя маленьким и легким стилизованным распятием, больше всего напоминающим знак «плюс» с чуть более длинной нижней палочкой. – Только ты вспомни, как же именно мы на твоих именинах веселились. Они ж как пить дать гавкать будут!

– Униаты [10], – процедил мичман Горнелко, в глазах которого зажглось пламя ненависти. Впрочем, аналогичный огонь сверкал и во взоре значительной части других пленников. Не исключая и Олега, которому вдруг очень захотелось узнать, сумеет ли он самостоятельно произвести правильную вивисекцию этих двух образчиков рода человеческого. – Понимаю теперь, почему вас казаки во всех захваченных городах по кольям сажают, ох, понимаю…

– Колья и у нас есть. Токмо с другой сторонки стоят, чтобы проезд не загораживать, – злобно оскалился охранник и без лишних слов саданул заключенного по лицу дубинкой. Не мичмана. Просто какого-то бедолагу, до которого ему и тянуться особо не надо было. – Мы-то люди маленькие, за лишний труп среди москалей премии лишаемые… А вот начнешь дерзить кому-нибудь из их благородий панов – сам их опробуешь. Причем не один, а с компанией. А теперь заткнись и шагай быстрее, падаль!

Ворот у тюрьмы не было. Только небольшая дверь и идущая дальше вдоль стены длинная кишка прямого, как стрела, коридора. Разминуться в нем даже два человека смогли бы лишь с очень большим трудом. Видимо, строили специально на случай штурма или побега, чтобы любую пытающуюся войти или выйти толпу охранники смогли остановить буквально несколькими выстрелами. Казавшаяся вроде бы не такой и большой толпа пленных растянулась в длинную цепочку, медленно двигающуюся вперед. Очень медленно. Всех перешагнувших порог данного заведения сначала каким-то таинственным для оставшихся позади образом обрабатывали минуты по три-четыре – и лишь потом запускали следующую партию. Дошла очередь и до Олега с его подпоркой. За время пути таковая сменялась раз пять, но последнюю от парня грубо оторвали. Резко мотнувшийся в сторону военнопленный махнул руками в тщетной попытке сохранить равновесие – и… Неожиданно для самого себя устоял. Похоже, последствия сотрясения мозга у него мало-помалу стали проходить. Или хотя бы ослабевали их самые явные признаки.

– Так, Коробейников Олег. Мещанин, восемнадцать лет, дар ниже среднего… Големостроитель второй ступени, целитель первой… Выговоры, поощрения, медаль… Нет, ну неплохо для такого возраста и происхождения. – Проморгавшись, парень понял, что находится в почти обычной приемной… Парочка заваленных бумагами столов, за ними сидели перебирающие документы люди самого гражданского вида… Только вот роль шкафов по углам выполняли подпирающие потолок автоматроны. И они же служили привратниками, конвоирующими заключенных. Причем каждый из магических роботов сжимал в руках ружье такого калибра, что им можно было прострелить навылет человек десять. Ну, если они стоят плотно. Очень плотно, как в покинутом парнем коридоре. – Что ж… Выкуп в размере ста сорока золотых монет стандартной русской, австрийской или польской чеканки за себя заплатить сможешь?

– Нет. – У Олега таких сбережений не было. У него теперь вообще никаких денег не было, поскольку он все капиталы держал в своей каюте на борту летучего корабля. В банк ходить военнослужащим никто не запрещал, но ведь не три же месячные зарплаты класть под проценты?

– Ожидаемо. – Поляк отложил в сторону его документы, не проявив особых эмоций. – Родственников среди шляхты либо австрийского дворянства, так понимаю, тоже нет. Не хочешь ли раскаяться в своей схизмацкой ереси, принять истинную веру и стать боевым холопом царства Польского? Если не знаешь, поясню. То же самое, что ваши русские служащие по магическому контракту, только пожизненно.

Дверь, ведущая в одно из соседних помещений, с грохотом распахнулась. На пороге стоял военный очень важного вида. Толстый, усатый, с погонами по полметра и золотым шитьем, достаточным для переплавки в не очень-то маленький слиток.

– Доннер-веттер! – прорычал он, мигом выдавая свое австрийское происхождение и собрав на себе взгляды всех присутствующих. Даже автоматроны стволами оружия в его сторону на секунду дернули, чтобы после вернуться к прежним положениям. Облегчив душу призывом грома и молнии, мужчина продолжил на немецком, который Олег благодаря занятиям в училище неплохо понимал. – Бездельники! Ротозеи! Впятером не можете сломать защиту одного какого-то хилого воздушника, который даже не ментальный маг!

– Имейте терпение, герр майор, – ответили ему на том же языке из глубины помещения. – Может быть, капитан захваченного вами линкора оказался и не слишком талантлив как аэромант, но внушению он сопротивляется мастерски. Честно говоря, впервые вижу такую интересную защиту сознания. Если поддерживает ее он сам, то растрачивать такой талант на командование летающим музеем просто преступно! А если это результат внешнего воздействия, то у русских появился как минимум новый архимагистр ментальной магии с полностью оригинальным стилем работы.

– Ну… Дык… Это… – донеслось слабое бормотание, манеру и звучание которого одноглазый инвалид не спутал бы ни с чем. Именно подобным образом изъяснялся один из его двух друзей, простой крестьянский парень с именем Святослав. Даже учеба в Североспасском магическом училище и ранг ведьмака не смогли избавить выходца из деревенской глубинки от ужасного косноязычия. Усилия наставников, дисциплинарные взыскания и даже чары не смогли придать сносно управляющемуся с магией погоды парню возможность внятно излагать мысли. Причины этого явления оставались не до конца понятны окружающим. Одни грешили на очень изощренное наследственное проклятие, другие на природную тупость парня от сохи, третьим было просто все равно. – Оно того… Я… Надыть…

Вытянув со своего места шею до хруста в суставах, Олег разглядел своего приятеля, плотно привязанного к стулу, расположенному прямо в центре какой-то многолучевой звезды. И окруженному группой магов противника, одетых в черную униформу, разительно отличающуюся от польских цветастых одежд. Однако почему-то у бывшего крестьянина на плечах красовались обрывки абсолютно ему не положенного капитанского кителя.

– Еще немного – и вы на ментальной защите этого парня женитесь! – фыркнул майор, без спроса подходя к столам с документами и хватаясь за графин с водой. – Меня не волнует, что телепатия принципиально невозможна и вы не можете прочесть его мыслей! Заставьте этого мальчишку рассказать нам все, что он знает о дислокации сил русских в нашем квадрате! Судьба наступления находится под угрозой!