За гранью игры - Валентин Никора Страница 18

– Ну вот что, – я старался говорить спокойно и не делать резких движений, – повоевали и будет. Вообще-то я мирный, спокойный человек. Просто в последние сутки у меня жизнь как-то не складывается. Ты мне объясни, как я сюда попал и что плохого сделал? Чего ты на меня наскакиваешь?

Девушку моя тирада не впечатлила.

Незнакомка вела себя странно. В руках у нее не было никакого приличного оружия: ни гранатомета, ни обреза, ни автомата Калашникова. Даже завалящего кухонного ножа или старой доброй сковородки. Чем она хотела меня испугать? Её даже пес не боялся. Банга сидел возле моей ноги и приветливо подметал хвостом пол. Какие тут могут быть сантименты? Скрутить эту злючку, а потом уж выяснять, что произошло. По крайней мере никто орать не будет: «Руки в стороны, ноги на ширине плеч!»

Хлоп! И я опять уткнулся носом в пол. До чего же сегодня день не задался! Я даже не уловил движения. Никакого. Но что-то меня грубо толкнуло. Я был готов поклясться, что девушка и пальцем не пошевелила, но мои руки оказались заведены за спину, и я мигом оказался в наручниках.

Я снова упрямо поднялся. Ладно, «меня поймали, арестовали, велели паспорт показать», но какого черта от меня нужно? Поскольку сразу не убили, возможно, все обойдется. Я с удивлением покрутил головой. М-да, это только в «Иронии судьбы» все дома в разных городах одинаковые. Куда же это меня забросила судьба рогатая?

У нас в бывшем «совке» окна во всю стену – глупость неимоверная. Если даже стекло вставить пуленепробиваемое, его фугасом разнесут. Мы, русские, тем и живем, что творчески подходим к жизни. Да и где это видано: окно без решетки, без рамы и даже без форточки? Ладно, воры. А покурить: что, всякий раз в подъезд бежать, бабушек местных смешить?

И углов у комнаты не было. Я нервно хихикнул. У архитектора, наверное, детей отродясь не бывало, не знает он о воспитательной функции этих самых пыльных углов.

Стены и потолок отливали металлом. Было такое ощущение, что я очнулся в капсуле межпланетного корабля: все какое-то обтекаемое. И обоев не было, и потолки не побелены. И кровати нет. Наверное, офис. Стол у окна, монитор, какие-то цветные лампочки на уровне глаз. Мечта идиота. Ничего лишнего, отвлекающего от работы. Даже батарей центрального отопления нигде не видно. Что за евроремонт такой?

Загнивающий Запад, одним словом. Трухлявый капитализм. Поди еще не абы что, а какая-нибудь операторская радиостанции «Голос Америки»: у них там все без акцента шпарят. А я тут в таком виде. Может, даже разбил что-нибудь, сломал.

Я немного струхнул и вякнул, не подумавши:

– Do you speak English?

– Yes, I do. [1]

Как все просто. Только как же им теперь объяснить, капиталистам проклятым, что не виноват я. Бес попутал, или зеленый змий. Уж и не знаю, кто из них именно, но ничего плохого я не хотел. И не надо меня никуда сдавать, заявлений писать. Не шпион я, не рецидивист, просто русский человек. Я не удержался и брякнул знаменитую крылатую фразу Игоря Стышных:

– Gehe zum Teufel!

– Ich bin verschtein. Ich schpreche Deutsch. [2]

Я немного обалдел. Передо мной был полиглот! Хороша Маша, да не наша. Только вот одна небольшая проблема: у меня «трояк» по английскому, а немецкий я и вовсе не знаю. Просто всегда в запасе несколько фраз из немецкого, французского и даже испанского. Типа: «Guten Morgen» и «Hände hoch!» [3]. Это шеф репетиторов нанимал, чтобы мы, значит, в случае экстренной необходимости могли предложить партнеру по бизнесу закурить или выпить бокал вина. Умный он, шеф.

Только вот не предполагал он, что придется мне языками щеголять в американской резиденции. Эх, знать бы раньше: специально б выучил нормальные английские слова. Впрочем, репетитор нам байки травил о превратностях перевода. Мол, В США пиво «Coors» рекламировали слоганом: «Turn it loose», что означает, кажется: «Стань свободным!». А с испанского этот слоган переводится как: «Страдай от поноса!». Пивко, блин! А то еще: довольно известная компания «General Motors» продавала в странах Латинской Америки машину «Chevrolet Nova». Опять же по-испански «no va» – «не движется!» В общем, я просвещенный маленько в области непонимания народами друг друга из-за дурацких переводов. Хотя, чего это я проблемы себе устраиваю? Она же вначале по-русски шпарила.

– Э-э-э... – Я помялся. – Давай назад.

– Чего?

Нет, мне определенно нравилась эта деваха из ЦРУ, или откуда она там. Наверное, практику в колхозе имени Кирова проходила. Интонации – родные, аж за душу берет. Не «простите, мистер, я Вас не понимаю», а по-деревенски «чего». Жаль только, что не «ча-во, хмырь облезлый?!» Опять же, красотке так выражаться вроде и не пристало.

– Это... – Я вздохнул и понял, что Банга меня бессовестно предал: мол, псы с бабами не дерутся, разбирайся сам. – Давай говорить по-русски.

Незнакомка сделала шаг назад. И, чего только японцы не придумают, офисное кресло само подкатило и встало ровнехонько под симпатичную девичью попку.

Я поперхнулся. Нет, мы тоже не лыком шиты. У нас в Екатеринбурге наши люди до кресла ногами ходят. Мы, значит, мужественнее, сильнее.

– Хватит мне голову морочить! – Девушка даже хмурилась красиво, но корчить из себя полиглотку перестала. – Вы работаете на Пиррия?

Их, наверное, такому сосредоточенному выражению специально обучают, перед зеркалом натаскивают. Да кто она такая? Вырядилась в какой-то полувоенный комбинезон и ботинки на толстой подошве. В таком виде русские эмансипированные красавицы по горам лазают, а не допросы в офисах устраивают.

Ах, как мне хотелось сказать, что я работаю на Славку Позднева – самого крутого мафиози, что наши братки контролируют «Шереметьево-2», что чихать я хотел как на Пиррия, так и на поставки «ножек Буша». И видел всю их гребаную Америку... Но не сказал. Из дипломатической вежливости. Тем более Пиррий мог оказаться нефтяным магнатом или столпом исламского движения талибан. Плохо совсем не интересоваться политикой.

– Э-э-э... – Я нервно сглотнул: поди-ка, угадай: что ответить? – Нет, не знаю я никакого Пиррия.

Девушка рассмеялась. Приятно так рассмеялась. По-доброму. И как это она могла жить в Америке? Да еще и работать на службы разведки?

Неужели я сказал что-то глупое?

– И об Аррахе вы ничего не слышали, мистер...

Мне так хотелось сказать: «Бонд. Джеймс Бонд. Подпольная партийная кличка: Ноль-ноль-семь». Но дело, по всей видимости, начинало принимать серьезный оборот. Я во что-то основательно влип. Было уже не до шуток.

– Иван. – Я решил не таиться. Если уж вляпался по уши, нечего в шпионские страсти играть. ФБР или ЦРУ таких шуток не понимает. – А фамилия Соколов.