Дом на холме - Екатерина Стадникова Страница 18

– Да? – Мистер Бредс медленно развернулся. – Вы хотите что-то уточнить, молодой человек?

– Нет, мистер! – Никодемас вскочил и вытянулся по стойке смирно. – Моей соседке по парте плохо. Разрешите сопроводить больную в медпункт?

Учитель невыносимо долго крался к последней парте, чтоб лично убедиться, что ему не врут. На своих тоненьких ножках, которые того и гляди обломятся, Рэес Бредс доковылял до ребят.

– Неважно выглядите, юная леди, – покачал головой он, – но до медпункта дойти самостоятельно сможете.

– Возражаю. – Никодемас убрал со лба волосы. – Эмили новенькая, и не знает, где он находится.

– В таком случае, можете быть свободны, – согласился учитель. – Только сделайте это тихо.

Мальчик собрал вещи, помог подруге подняться, и вместе с ней покинул класс. За дверью бедняжке стало совсем плохо:

– Давай постоим? – слабым голосом попросила она.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Никодемас подвел девочку к окну. – Похоже, ты отравилась. Если я тебя оставлю, а сам быстро сбегаю и позову медсестру, ты не обидишься?

Эмили мотнула головой. Тогда он усадил ее на свою сумку и припустил в сторону лестницы.

Девочка прикрыла рот рукой. Стараясь как-то отвлечь себя от мучительных приступов тошноты, Эмили искала глазами, на чем сосредоточить внимание.

Вдруг что-то теплое мазнуло по ноге. Большая белая кошка мягко переступала с лапки на лапку, то выпуская, то втягивая когти. Умные желтые глаза и влажный розовый нос на благородной узкой мордочке – зверек производил впечатление домашнего.

– Привет, – шепотом сказала Эмилия, собрав остатки сил.

– Ур-р-р, – кошка поставила передние лапки девочке на грудь и, вытянувшись во весь рост, понюхала ее губы, щекоча усами.

От удивления даже как-то полегчало. Мисс Варлоу осторожно погладила новую знакомую по голове. Кошка громко замурлыкала в ответ.

Топот ног нарушил покой.

– Кыш! Брысь!!!

Не успела Эмили опомниться, как белая тень скрылась за ближайшим поворотом. Зато Никодемас привел помощь: первым шел тот самый мужчина с тоскливыми глазами, встреченный утром, за ним невысокая блондинка в белом переднике поверх серого простого платья.

– Поднимите девочку с пола, Каспар, – скомандовала она.

– Сию минуту, мисс Мулиэр.

Мужчина нагнулся и подхватил Эмилию, как если бы та была пушинкой.

– Мистер Рафли, идите на урок, – блондинка строго посмотрела на мальчика.

– Позвольте мне остаться! – взмолился Никодемас.

– Да, мисс, позвольте ему, – зачем-то вмешался Каспар.

Женщина пожала плечами и развернулась на каблуках.

– Зажмурьтесь, станет легче, – сочувствующе прошептал мужчина.

Девочка совершенно не чувствовала тела, все закружилось – и тошнота усилилась. Но, закрыв глаза, она хоть избавилась от бесконечного хоровода ламп на потолке.

Наконец под спиной оказалось что-то холодное. Жесткая кушетка с тонюсенькой подушкой, белые стены и потолок, стеклянные шкафчики, заставленные пузатыми склянками, – таким был пресловутый «медпункт».

– Потерпите немного. – Мисс Мулиэр пронеслась серой тенью.

Задребезжали дверцы, звук открываемой пробки... Эмили цеплялась за каждую мелочь, чтоб не думать о том, что ее вот-вот вырвет. Металлическая ложечка зазвенела по стаканчику...

– Выпейте это, – приказала медсестра.

Девочка хотела объяснить, что боится открывать рот по понятным причинам, но та уже приподняла ее и принялась методично вливать лекарство. На вкус оно показалось приятным: нежно-зеленая жидкость слегка кислила. Эмили с большим трудом выпила все до последней капли.

– Теперь полежите смирно, я оповещу ваших родственников. – Женщина погладила ее по волосам.

– Не надо! Не надо родственников! – испугалась бедняжка.

– Почему? – удивилась мисс Мулиэр.

– Если мама узнает, она меня больше сюда не отпустит! – призналась Эмили.

– Но я обязана это сделать. – Медсестра пододвинула мягкий беленький стульчик и села. – Так нужно.

– А если мне станет лучше? – с надеждой спросила пациентка.

Никодемас мялся в дверях.

– Еще два урока, – задумчиво протянула женщина, сверившись с часами, – если к последнему вы сможете уйти отсюда, все останется между нами.

– Я смогу, – пообещала Эмили.

– Вот и хорошо, – кивнула мисс Мулиэр. – Я должна спуститься в кафетерий. Отравление – это серьезно. Но как теперь оставить вас?

– Идите, мисс, – друг сделал шаг вперед. – Мы побудем тут.

– Вот этого я и боюсь, молодой человек, – женщина устало улыбнулась. – Лекарства не игрушки. Можно себе навредить.

– Я ничего не трону! – оскорбился Никодемас.

– Что ж... В таком случае, – медсестра поднялась на ноги, – я скоро вернусь.

Когда дверь за мисс Мулиэр закрылась, мальчик занял ее место.

– Ты не одна здесь сегодня побывала, – сообщил тот.

– Ничего себе – «первый день», – мысли шевелились с трудом.

– Как говорит мадам Нанс, будет что вспомнить. – Никодемас положил на пол фисташкового цвета портфель и свою сумку.

Странный запах – девочка только сейчас почувствовала его... Так пахнут микстуры от кашля, мамины пилюли от мигрени и мазь от ушибов Альхен вместе взятые.

– Каспар... это кто? – спросила она.

– Хороший человек, – отозвался друг. – Мистер Кроу работает и живет в школе. Он сторож и смотритель. Когда тетка достает, я убегаю, а в его каморке меня гарантированно никто не станет искать. Мистер Кроу изобретатель! Ты бы видела, какие забавные штуки он делает, и безо всякого колдовства.

– А почему он не учитель? – Эмили нашла в себе силы удивиться.

Никодемас странно скривился и отвел взгляд:

– Каспар Кроу – изгой, – после паузы сказал он.

Последнее слово больно обожгло слух. «Изгоями» становились те, кто нечаянно (или специально) попадал в этот мир из других. Достаточно услышать, как их называют, чтоб понять отношение в обществе к подобным людям.

– Вот почему он такой грустный, – девочка поджала губки.

– Наверное, – отозвался тот.

Здесь, в медпункте, почти не слышен был резкий звук: урок истории закончился. Никодемас нехотя поднял с пола сумку:

– Я пойду... – тихо сказал он. – Перед классным часом вернусь.

Эмили кивнула. Когда же шаги за дверью стихли, ей сделалось невыносимо одиноко. Захотелось сжаться в комочек и забиться в угол. Белые стены давили. Девочка села на кушетке.