Королева Семи Палачей - Владимир Брайт Страница 18

– Не просто лежит, а взывает о помощи. Молит, чтобы верные товарищи поскорее пришли и избавили его от страданий. Ведь правда, дружок? – Старичок вновь обратился к дворняге.

Умный пес утвердительно кивнул, после чего ни у кого из присутствующих не осталось сомнений – произошло нечто из ряда вон выходящее.

Дружно, как по команде, пятеро воров сорвались со своих мест и побежали по направлению к указанной подворотне. Рядом с ними семенил, быстро-быстро перебирая ножками, тщедушный старичок со своей непонятной безродной собачонкой.

Процессии не понадобилось слишком много времени, чтобы достигнуть места трагедии. Огромное тело лежало на грязной мостовой, и ворам хватило одного мимолетного взгляда, чтобы опознать в нем предводителя их небольшой группы.

– А ты здоров шутить, – с облегчением рассмеялся мужчина, находившийся ближе всех к телу и успевший заметить, что их товарищ дышит. – Мы и вправду на секунду подумали, что произошло…

– Недоразумение? – услужливо подсказал веселый старичок.

– Ну, что-то типа того… – В интонациях говорящего проскользнула едва заметная искра неуверенности.

Их было пятеро – взрослых, сильных, уверенных в себе мужчин. А если считать «шутника», то шестеро. Но этот непонятный старик, несмотря на все свое показное добродушие и приветливость, вызывал необъяснимое чувство тревоги.

– Уверяю вас, молодые люди, – произнес странный незнакомец, – никакого недоразумения здесь нет. Все предельно ясно и просто.

И чтобы подтвердить несомненную правоту своих слов, он живо наклонился и приподнял ногу огромного вора. Затем для пущей убедительности слегка подергал ее и только после всего этого небрежно отпустил. Безвольно упавшая конечность нагляднее всяческих слов подтвердила – ни о каких шутках не может быть и речи. Все абсолютно серьезно.

Хороший вор всегда должен на полшага опережать своего противника. Из пятерки воров, окруживших тело своего искалеченного товарища, минимум трое были не просто ворами хорошими – они были отличными ворами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они практически одновременно пришли к одному и тому же выводу: незнакомца нужно как можно скорее убить. Потому что он предельно опасен. Ведь для того, чтобы сломать спину здоровому и ловкому вожаку, нужно нечто большее, чем простое везение…

Секунда с небольшим – и вот уже в руках у двоих короткие ножи, а третий сжимает кастет. Один точный удар стального кастета может прикончить даже здорового, крепкого мужчину, не говоря уже о каком-то тщедушном старикашке.

Короткий размах…

Удар…

Сухой треск пробитой височной кости – и слишком задержавшийся на этом свете старик грузно опадает на землю, словно мешок картошки, сброшенный с телеги.

– Всего-то и делов! – с презрением цедит человек с кастетом, поворачиваясь к друзьям, чтобы задать вопрос о дальнейшей судьбе несчастного вожака.

Но слова застревают в его горле, потому что лезвие предательского ножа проводит ярко-алую черту между жизнью и смертью, вспарывая горло от уха до уха…

– За что?! – пытается спросить умирающий человек, отчаянно цепляясь за эту последнюю тонкую ниточку, отделяющую его от вечного небытия. – За что?!! – громко кричит он, но его так и не озвученный вопль тонет в противном, хрипло булькающем звуке, издаваемом устремившейся наружу кровью.

Тело заваливается на спину, и его мертвый хозяин уже не видит, как коварный убийца, безжалостно располосовавший горло товарища, в свою очередь получает нож под лопатку…

Сердце останавливается мгновенно. Все происходит настолько быстро, что несчастный даже не успевает испугаться…

Трое из пятерых уже мертвы, но это еще не конец. Колесо безумия продолжает бешено вращаться, не останавливаясь ни на секунду.

Человек, ударивший в спину приятеля, стоит с окровавленным ножом над своей жертвой, и в этот момент судьба жестоко мстит ему за коварное предательство. Пятый вор бьет четвертого в спину, но неудачно – в последний момент рука его слегка дрогнула, и лезвие проходит в паре сантиметров от сердца. Рана из разряда безнадежных, но последняя яростная вспышка гнева разворачивает обреченное тело, и рука, сжимающая окровавленное оружие, выбрасывается вперед, филигранно точно пронзив горло противника… Три или четыре секунды два человека стоят неподвижно, как будто пытаясь понять, что же произошло и почему теплый хмельной вечер вдруг превратился в пронзительно холодную, безжалостную ночь. Но ответ на этот вопрос лежит за гранью понимания обреченных на смерть. Ответ на него суждено узнать только последнему оставшемуся в живых, и никому другому. Таковы правила этой страшной игры.

Они падают одновременно. Судорожно сжатая рука не выпускает рукоять ножа, пронзившего горло, и когда тело убитого вора заваливается на бок, то увлекает за собой и смертельно раненного убийцу. Жертва умирает чуть раньше, но глаза палача уже подернуты мутной пеленой, которая не позволяет ему увидеть огромную страшную тень, закрывающую собой весь мир.

Агония продолжается несколько коротких секунд – и все заканчивается. Шесть неподвижных тел лежат на мостовой, обильно залитой кровью. И, глядя на трупы, невозможно даже представить – не далее как пять минут назад все эти сильные и уверенные в себе люди спокойно сидели и пили, даже не подозревая о том, что смерть уже дышит им в затылок.

– Обычная простенькая иллюзия, а насколько чисто и эффективно сработала! – Непонятно, то ли жизнерадостный старичок обращается к своей потрепанной собачонке, то ли размышляет вслух. – Глупцы полагали, что убивают несчастного путника, а на самом деле резали сами себя. Вот уж действительно – все гениальное просто. Как будто подтверждая слова хозяина, дворняга радостно скалится. Ее уже давно не пугает вид крови. А «невинные проказы» господина хоть как-то скрашивают бесконечно долгое и унылое существование, в котором нет ни малейшего смысла. Будь ее воля, она бы с удовольствием поменялась местами с любым из этих пятерых, но смерть – это особо дорогой и желанный подарок, который нужно еще заслужить.

– Ну так что, мой юный друг, – старичок наклоняется к человеку со сломанным позвоночником, – теперь нам уже ничто не мешает. Ни глупость, ни страх, ни злость, ни даже чрезмерные амбиции или еще какая-нибудь чепуха. И я надеюсь, что смогу получить ответ на простой и невинный вопрос: как пройти к дворцу?

«Он ошибается, – понимает дворняга. – Господин ошибается, потому что не понимает – когда страстно желаешь умереть, то ничего не боишься. Этот некогда сильный человек не хочет жить, и поэтому…»

– Там за поворотом, – тихо шепчут пересохшие губы, – есть улица.

– И? – Старичок склонятся ниже над распростертым телом, чтобы не пропустить ни единого слова.

– И там… Там тебе уж точно кишки выпустят.

Большое, некогда сильное тело уже не принадлежит вору, но глаза… Смеющиеся глаза фартового вора смотрят с каким-то обреченно-веселым вызовом.