«Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин Страница 18

Выстрел, выстрел, выстрел… Два попадания… Шедшая второй самоходка старшего сержанта Хюютиайнена подбивает еще одну советскую машину. Бог помогает смелым — русские словно ослепли…

…Практически так и было. Проспали. Изматывающий марш, изобилие мин и противотанковых заграждений, атаки с ходу, нащупывание практически невидимых огневых точек финнов, и главное, жуткая духота. Сейчас машины стояли пустыми, танкисты спали на брезенте, на свежем воздухе, не обращая внимания на близкую грызню пулеметов в лесу и закутав от комарья головы. Кто ж думал-то…

…Уходят в блеклое небо обрывки трассеров, дым, сгущаясь, застилает истерзанный гусеницами ельник, в этой смолистой густой пелене тенями смутными прыгают на броню фигуры в комбинезонах и замасленных гимнастерках. Вот проваливается головой вниз в башенный люк командир машины… Двигатели еще молчат, лишь жужжит электропривод, разворачивая башню: а там, на растрескавшейся полосе шоссе ерзают низкие силуэты «штугов». Бронебойным… — на!!!

…Полуслепые машины колотят друг друга в упор. Две минуты? Десять? Выбито шесть «тридцатьчетверок», да и взвод ухоженных «штугов» в считаные мгновения стал грудой уже не способного стрелять, едва двигающегося металла: на самоходке лейтенанта Сартио разбито орудие, в машину Хюютиайнена влепили снаряд с двадцати метров… Как ни странно, экипажи еще живы…

В чаще леса яростная стрельба, взрывы мин и гранат: егеря 3-го и 4-го батальонов, атаковавшие лесом, встретили яростное сопротивление — бойцы 219-го минометного полка русских живо организовывают круговую оборону и держатся стойко. В завалах сосновых стволов и наскоро вырытых окопчиках вскипают краткие рукопашные схватки — и финны отброшены. Времена, когда егеря с «пуукко» [36]да всякие там автоматчики-«кукушки» казались мистической жутью карельских лесов, давно миновали…

…Подбит еще один «штуг» первого взвода. Командир роты отправляет вышедшие из строя машины в тыл, их место занимают «штуги» взвода лейтенанта Ауланко. Вперед! Немедленно прорваться к линии обороны, пока русские не опомнились! Ельник и шоссе ужасны — разбитые и брошенные машины, повозки, трупы… Финны упорно идут вперед. Подбита самоходка русских, уничтожена не успевшая развернуться батарея на конной тяге. Мечутся в клубах дыма обезумевшие лошади, трещат под гусеницами доски разбитых передков и снарядные ящики, лежат тела русских артиллеристов и финских егерей. Щелкают по броне пули и осколки…

Вперед! Линия ВТ, надежда Суоми, будет возвращена внезапным и могучим полночным ударом.

…«Штуг» лейтенанта Ауланко ведет дуэль с «тридцатьчетверкой». А, русский горит! Но тут же и самоходка ловит снаряд в корпус — заряжающий разорван пополам. Вперед, только не останавливаться! Куутерселькя — ключ всей линии обороны, всего «Карельского вала», и этот ключ финны больше не выпустят из рук…

…«Штуги» и уцелевшие егеря наконец достигают опушки проклятого ельника. И едва вырвавшись на простор, самоходчики видят колонну артполка [37]Красной армии, разворачивающегося прямо на шоссе…

Через минуту 122-миллиметровые гаубицы открывают огонь прямой наводкой. Здесь самоходкам не пройти…

…Финны все еще рвутся к деревне через поле — цель атаки близка, русские пятятся, оставляя противотанковые орудия. Пятятся к центру села, к траншеям и пулеметным гнездам оборудованной линии обороны, пятятся, но не бегут. Еще усилие — ошеломить русских дружным ревом молодых егерских глоток, дотянуться до оставленных днем позиций. Егеря 3-го батальона в двухстах пятидесяти метрах от линии укреплений ВТ, но огонь советской артиллерии невыносим. И 182-й стрелковый полк русских, вцепившись в развалины села, огрызается плотным огнем. Егерям срочно преданы «штуги» и 13-й отдельный батальон — но продвинуться вперед невозможно. И развернуть в сторону противника трофейные орудия не получается. С неба снова и снова пикируют штурмовики — почти непрерывный стук авиапушек, вой «эресов» и грохот бомб. Возможно, авиаудары не столь действенны, как огонь советской артиллерии, но видеть несущийся прямо на голову «Ил» просто невозможно…

В 2.00 брошена в бой 3-я рота штурмовых орудий. Машина лейтенанта Мюллюмаа получает снаряд от Т-34, сам лейтенант смертельно ранен. Подбита и брошена самоходка сержанта Рясянена… Застряла в канаве среди каменных амбаров и брошена еще одна машина… Интенсивность огня русской артиллерии лишь нарастает, финскому тяжелому артдивизиону уже давно нечем и некуда отвечать — снаряды израсходованы, большинство корректировщиков убито…

…3.00. Финны все еще атакуют. Из уцелевших егерей 4-го батальона и иных подразделений сформирована и отправлена в обход упершихся русских пехотинцев крупная штурмовая группа. По восточному берегу Куутерселькя направлен 3-й егерский батальон…

В 5.00 русские начали контратаку.

…Финны отходят. Боеспособных штурмовых орудий практически нет. Уцелевший «штуг» старшего сержанта Халонена застрял в болоте, и экипаж, швырнув внутрь гранату, покинул машину. Подорвалась на мине самоходка командира батальона майора Экермана — чертовы русские саперы уже успели нагадить в тылу. Два «штуга» взвода Пелтонена столкнулись с тремя «тридцатьчетверками» — машина сержанта Раста подбита. Командир второй роты фон Тройль смертельно ранен, — его «штуг» после нескольких прямых попаданий разломился на две части.

К 8.00 отдельные группы егерей еще вели бой в отдельных укреплениях линии ВТ, но это уже не имело никакого значения. Потери были огромными, связь отсутствовала, боеприпасов практически не оставалось. В 10.15 командир дивизии полковник Лагус отдал приказ об отходе всех частей на перешеек между озерами Суулаярви и Онкиярви.

* * *

Арсаллми оказался хуторком крошечным. Кругом были связисты: возились с какими-то растяжками. Алексей поставил «диверсантку» у болотца. Сполз к воде с ведром. Как московскую опергруппу искать, непонятно. Ладно, не маленькие, сами найдутся.

Тряпка терла, сдирала чешуйки старого дерматина, проплешина все увеличивалась, а тканевая основа сиденья все еще оставалась розовой. Эх, Степан, Степан, вроде и не таким гигантом был, а ведь прямиком в голову угодило…

— Эй, боец, ты, часом, не от капитана Голуба будешь?

Алексей обернулся — рядом стоял старший лейтенант: широкоплечий, атлетичный, нижняя челюсть, что та наковальня — боксер, что ли?

— Так точно, младший сержант Трофимов. А вы…

Старший лейтенант показал удостоверение: СМЕРШ.

— А радист-то где?

— Я радист, — признался Алексей. — Сопровождающего убило. На финнов напоролись.

Старший лейтенант проверил предписание и временное удостоверение, покосился на забинтованную башку радиста. Вздохнул: