Призрак неведомой войны - Михаил Михеев Страница 18

Словом, знал он очень мало, практически ничего не знал, можно сказать. Что среди напавших были маги, и достаточно много, известно и без него, что причины их появления никому известны не были — тоже. Даже имя мага было известно — Пауль сказал. По всему выходило, что ничего нового они не узнали, однако Артур лишь кивнул удовлетворенно, пояснив Карине, что подтверждение информации — тоже информация.

И в этот момент их прервали. Над землей вдруг появился радужный голубой мяч, пронизанный серебристыми молниями, и, зависнув в воздухе, противно заверещал. Пленный вздрогнул, Карина от неожиданности подпрыгнула, и лишь Артур остался спокоен.

— Это что? — спросил он, тыкая пальцем в непонятное явление.

— Шар вызова, — ответил парень.

— И зачем он?

— Э-э-э… С его помощью разговаривают.

— А я вот с помощью языка разговариваю. — Показалось Карине или нет, но киборг усмехнулся. — Для чего эта дрянь?

— С его помощью разговаривают на большом расстоянии.

— Видеть друг друга могут?

— Нет…

— Ага, телефон, значит. Все разговаривают?

— Нет, только маги.

— Ответить можешь?

— Да… Но это ведь не меня…

— Плевать. Ответишь, скажешь, что пьянствуют. Давай, если жить охота! Бегом!

Жить Вольфгану хотелось очень-очень, поскольку он не стал больше задавать вопросов, а на подгибающихся то ли от страха, то ли от последствий удара в челюсть ногах пошел к шару, протянул дрожащую руку и положил ее на поверхность шара, заигравшую вдруг радужными красками.

— Эй, доцент! Ты что так долго? — раздался чуть скрипучий, но вполне внятный мужской голос.

— Э-э-э…

— Кто это там? Какого…

Дальше было непечатно, причем слова были такие, что даже у привыкшей за последнее время, кажется, уже ко всему Карины заалели кончики ушей. Вольфган же и вовсе залился краской, словно девица. Артур по своему обыкновению остался абсолютно спокоен и с интересом смотрел на разворачивающийся перед ним спектакль.

— Мессир Суринам… Э-э-э…

— Что ты там блеешь? Он что, опять нажрался?

— Ну… да.

— А Пауль?

— Они… Э-э-э… Вместе…

— Уроды! А ты что так говоришь? Тоже, что ли, принял?

Вольфган испуганно поднял глаза на Артура. Тот с каменной мордой кивнул, и парень облегченно выдохнул:

— Да.

— Идиот! — взвыл голос. — Послали же помощника! Сам не просыхает, да еще и всех вокруг себя спаивает. Вот что, — голос внезапно стал более спокойным, зазвучал по-деловому, — ты как, много выпил?

— Нет.

— Замечательно. Что у вас там творится?

— Все спокойно, — на сей раз без подсказки ответил Вольфган.

— Девчонку поймали?

— Нет. — На сей раз парень все же посмотрел на Артура и правильно истолковал его жест. — Ищем.

— Хорошо. Ищите дальше. И передай этому алкоголику, что я ему голову оторву.

С тихим хлопком шар растаял в воздухе. Вольфган утер пот со лба и сел прямо там же, на камни. Киборг подошел к нему, посмотрел на белое как снег лицо, усмехнулся:

— Молодец. Жить будешь. А теперь отвечай: ты понимаешь, что с тобой сделают, когда вскроется правда? А она в любом случае вскроется, такие вещи долго скрывать не получится.

— Понимаю.

— Приятно иметь дело с разумным человеком. Значит, ты понимаешь и то, что тебе или прятаться до конца жизни, или идти с нами. Так?

Вольфган поднял глаза на киборга и вдруг, уткнув лицо в ладони, зарыдал. Артур бесстрастно посмотрел на него и повернулся к Карине:

— Тебе надо где-то размещаться.

— Зачем?

— Затем, что у тебя, по моим расчетам, есть два-три дня, в течение которых ты сумеешь спрятаться. Но сегодня тебе обязательно надо отдохнуть и выспаться.

— Прятаться? Зачем?

— Через три дня они поймут, что их обманули, и вернутся.

— А… ты?

— А при чем здесь я? — На сей раз киборг удивился вполне искренне. — Я — страж корабля. Тебя я защитил, непосредственную угрозу устранил. Дальше возвращаюсь к себе и продолжаю свою миссию, а у тебя есть время для того, чтобы позаботиться о себе.

— Но…

Киборг совсем по-человечески вздохнул и ответил:

— Понимаешь, девочка, тут много факторов. Главные из них следующие: во-первых, генетическим анализом подтверждено, что ты являешься прямым потомком моего последнего командира, и поэтому я обязан был тебя защищать. Во-вторых, я обязан охранять корабль. В-третьих, отменить данный приказ ты не можешь, поскольку, согласно анализу информации, установлено, что офицером ты не являешься. Кроме того, он имеет высший приоритет. И в-четвертых, я не могу защищать замок в одиночку, в этом случае слишком велик риск фатальных повреждений и последующего проникновения сил противника на корабль.

— А если ты будешь там?

— Существует встроенная система защиты. Последний ярус перекрывается броневой плитой, при необходимости включается силовое поле. Эти ваши маги будут долбиться туда хоть до второго пришествия.

— До чего?

— Не важно. Старая человеческая идиома.

— А если я пойду с тобой?

— И будешь питаться кормовой смесью?

Карину передернуло. Киборг внимательно посмотрел на нее и как припечатал:

— Кроме того, находиться там более месяца опасно для твоего здоровья — уровень радиации значительно повышен.

Что такое радиация, Карина не знала, но сказанное киборгом для нее приговор — это она поняла. В точности повторив жест Вольфгана, молча села и почувствовала, как по щекам стекают горячие ручейки. Это было недостойно дворянки. Усилием воли справившись со слезами, она подняла глаза и увидела лишь спину уходящего киборга. Теперь она осталась совсем одна.

Однако, как оказалось, паниковать было рано, поскольку уже через несколько минут киборг вернулся, гоня перед собой целую толпу челяди, оглядывающейся на него с неприкрытым страхом. Причина страха тоже была ясна — на лицах двоих из них были ясно видны следы «убеждений», которые проводил Артур, уговаривая их приступить к своим прямым обязанностям. Карина ойкнуть не успела, как уже оказалась в своей комнате, и шустрые служанки привычно помогли ей помыться и переодеться. Еще через несколько минут принесли ужин, а почти сразу после того, как она поела, вновь появился Артур, на сей раз гоня перед собой Вольфгана.

— Этот будет тебя учить, — без каких-либо предисловий сказал он, толкнув парнишку вперед.

— Этот? — Удивлению Карины не было предела. — Он же сам всего лишь ученик. И он не старше меня. Чему он может научить?