Игра в кости - Александр Лонс Страница 18

По слухам, учеными экспериментально доказано: человек осознает решение уже после его принятия на уровне подсознательной активности мозга. Наш мозг, который вроде как и есть мы, на самом деле ведет какую-то свою тайную игру. Независимо от нашего рассудка, до девяноста пяти процентов происходящего в мозгу не воспринимается человеком. Отсюда и пошло неверное утверждение, будто мозг мы используем только на сколько-то там процентов. На все сто мы его используем, не надо. Как бы там ни было, но квант осознанной активной фазы жизни современного человека, похоже, помещается в промежуток между двумя морганиями глаз: один раз в четыре-пять секунд. Вот из этого-то и складывается процесс, который принято называть жизнью, тот самый «миг, между прошлым и будущим». Поэтому осознанную активность своего мозга мне хотелось провести без стрессов и наиболее приятным для сознания образом.

В частности — хорошо отдохнуть, сменив образ деятельности. Например — поискать какого-нибудь убийцу.

Там была какая-то тайна, и мне стало просто интересно.

Вообще-то последние годы я не особо и скрывал, что гиперактивный отдых не для моего организма, что не мешало искренне завидовать альпинистам, байкерам, дельтапланеристам, спелеологам и разным прочим экстремалам. Это ж как здорово! Масса впечатлений и новых ощущений, а потом несколько экзотических сувениров, куча фото— и видеоматериала и богатые воспоминания в остатке. Однако раньше, в юности, ваш покорный слуга весьма уважал многодневные поездки, лазание по пещерам — рукотворным и естественным, не чурался походов в горы и в пустыни. С компанией таких же увлеченных приятелей ходил в разные труднодоступные места. С тех пор утекло много воды, осталась память да некоторое количество «сувениров» для возбуждения воспоминаний и мыслей о прошлом. Но… но потом стало как-то не до того. И времени нет, и лень-матушка, опять же — возраст, да и настроение пропало — отсюда различные отговорки.

Поселившись на Восьмой линии Васильевского острова, освоился я там довольно-таки быстро. Питаться приходилось в кафе-кайтене, что там же, на «Ваське». То был, по-моему, первый кафе-кайтен в Питере. Традиционный японский интерьер. Теплая атмосфера. Стандартные блюда японской кухни, приготовленные умелыми поварами, прошедшими обучение и практику в Стране восходящего солнца. Не знаю, в Москве вроде тоже имеется такое заведение, но точно утверждать не берусь. Не бывал. «Кайтен» — это вообще-то подвижный аналог шведского стола: можно не ограничивать себя в количестве и разнообразии заказанных блюд, и провести за едой столько времени, сколько захочешь. Вообще, принцип кайтенов великолепен, а изобретён, по-моему, все-таки китайцами, а не японцами. Еду готовят прямо при клиенте, ставят на ленточный конвейер и она, еда, ездит так до тех пор, пока её кто-нибудь не возьмет. Стоимость определяется по цвету тарелки. Рядом с каждым местом выведен краник с кипятком, чтобы клиент мог заваривать себе растворимый кофе или порошковый чай в потребном количестве. Если то, что хочет клиент, имеется в меню, но долго не едет, надо просто попросить повара за прилавком. Дополнительно можно заказать супы и салаты. Расчет по количеству тарелок. В среднем, наедался пятью тарелками.

Тут мое внимание привлек великолепный паук. Необычайно крупный, он неподвижно висел в своей паутине внутри петли бумажной гирлянды, украшавшей верхнюю часть стены над окном. Похоже, никто из посетителей не обращал на него внимания. Или паук числился частью интерьера, и прилагался к местному декору? Может он вообще не живой, а искусственный? Или засушен? Выглядел настоящим.

— Эй, привет! — прозвучал приятный женский голос низкого тембра.

Голос подействовал не хуже, чем электрошокер. Всем известно о знаменитом питерском эффекте, когда друзей, что не видел годами, встречаешь на одном пятачке в течение нескольких минут. И вот, на второй день пребывания в Городе-на-Неве, когда заканчивал потребление последней порции завтрака, послышался этот знакомый до печёнок голос.

— Ты что, всегда здесь питаешься? — продолжил голос за моей спиной. — Давно в Ленинбурге?

— Привет! — я, не поворачиваясь, как мог, изобразил радостное удивление, отлично зная, что в разговорах с этой особой лицом к лицу ложь и притворство не срабатывали никогда. — Я завтракаю, а ты?