Таня Гроттер и ботинки кентавра - Дмитрий Емец Страница 18

– Честно говоря, я не совсем понимаю,почему нельзя, чтобы драконы к тебе привязывались. Что здесь такого? –продолжал И-Ван. – Однако я точно знаю, что моего предшественника утопилитолько за то, что дракон, за которым он присматривал, не желал слушать большеничьих команд. Вы, драконы, такие. Если уж полюбите, то один раз и на всюжизнь… Тот дракон, ну его дракон, вскоре погиб. Говорят, не успел нырнуть,когда у самого берега на мелководье их атаковали пикирующие крепости Борея. Ноя думаю, он сделал это сознательно, потому что все остальные драконы спаслись.

Левиафан закрыл глаза. Он любил слушатьрассуждения своего друга, хотя мало что понимал. Однако человеческий голос егоубаюкивал. Драконы редко думают о будущем. Они живут настоящим.

И-Ван задумался. После того, чтопроизошло, – Левиафан попытался напасть на старшего драконюха, а оностановил его простым окриком, не применив ни амулета, ни заклинанияподчинения, – отрицать очевидное было невозможно. История повторилась.Левиафан привязался к нему, а он к Левиафану. Железное правило Царства Водынарушено, и Бол Лу Ванн уже мчится доносить начальнику стражи. Сегодня вечеромили завтра утром о происшествии будет доложено Его Величеству ГуссинуСемипалому, который мало того, что величайший скряга, но еще и автор трактата:«Вода и казни (212 новых способов, как утопить, обваривать или скормитьакулам). Посвящается моей жене Улюлии с благодарностью за вдохновение«. Недаромв его Царстве нет даже тюрем, да и зачем они, когда так близко океан и таквелика монаршая фантазия?

Надо было на что-то решаться, причем срочно.И-Ван опустил голову на руки, точно прочитанную книгу пролистывая в памяти последнийгод…

* * *

Вот он на корточках сидит на песке у океана,долго и с изумлением разглядывая свое лицо в мелкой лужице, оставшейся послеприлива. Смотрит – и испытывает чувство человека, встретившего случайнознакомого, о котором может вспомнить лишь то, что где-то его видел.

«Кто я? Что со мной?» – думает он.

Одежда, которая на нем, тоже не содержитподсказок. Рубашка с короткими рукавами, светлые брюки, а вот ноги почему-тобосые. Сев на песок, он осматривает свои ступни. Они чистые, а кожа мягкая. Это-тои странно. У того, кто постоянно ходит без обуви, ступни должны быть жесткими,привыкшими к занозам и камням…

Он поднимается, всматриваясь в свои следы –ведь должен же он был как-то попасть сюда, – и почти сразу во рту у негопересыхает от нехорошего предчувствия. Песок гладкий, чистый, зализанныйприливом. И никаких следов вокруг, кроме тех, что он оставил только что.НИКАКИХ!

Как же он попал сюда? Если пришел во времяприлива по колено в воде, что хотя и маловероятно, но возможно, то почему брюкисухие? Нет, едва ли. Он просто очутился здесь в том, в чем был, – очутилсявнезапно, оставив где-то в ином месте и обувь, и прежнюю свою память. Может,его сбросили с ковра-самолета?

В поисках разгадки И-Ван начинает рыться вкарманах. Находит простенький талисман – такой вполне может защитить отволчьего зуба, во всяком случае, этот зуб вставлен в деревянную оправу сузорами – и обрывок бумаги. Развернув его, он понимает, что это письмо илизаписка.

«..анька, ну и мастер ты писать секретныеписьма! Читали тридцать минут всем этажом. Ты че, ногой, что ль, писал, аруками тогда чего делал, как любит говорить Склепова. У меня все хорошо. Твойжар-птиц разжирел, гад, живет у Таньки, и перья у него лезут…»

«Хм… Значит, у меня был друг и какой-тосекрет, который он радостно раструбил… И жар-птиц у меня тоже был», –рассеянно подумал он. Ну не странно ли, что пытаешься узнать о себе из письма,которое написано тебе?

Весь день И-Ван шел по побережью, толком незная, ни куда он идет, ни откуда. Уже смеркалось, когда чья-то рукабесцеремонно опустилась ему на плечо. Он увидел трех солдат в прозрачныхпанцирях, которые грубо потребовали сказать, кто он и что здесь делает. Неполучив внятного ответа, они связали И-Вану руки и, натянув на голову мешок,чтобы он не шпионил (как они заявили), перекинули животом через седло. Примерночерез полчаса тряски И-Вана – в голове у которого от прилива крови началосьнечто вроде звездопада – ввезли в город. Он понял это по изменившемуся звуку,так как копыта стучали теперь по брусчатке. Вскоре его сдернули с седла изаставили подниматься по ступенькам. Открылась и захлопнулась тяжелая дверь,после чего кто-то снял с его головы мешок.

Жирный маг с прозрачным животом, в которомбулькали водоросли, сидел в неглубоком бассейне и прямо под водой перелистывалтолстую книгу. Вид у мага был такой, словно ему надоело все на свете и ещебольше он надоел сам себе.

И-Вана подтолкнули к бассейну.

– Что еще? – хмуро спросил маг усопровождавших И-Вана солдат.

– Шпиона поймали! – сипло сказалодин из стражников.

– Я не шпион! – возмутился И-Ван.

Носатый солдат, которому И-Ван почему-тоособенно не нравился, толкнул его в спину.

– Поговори у меня!.. А кто же ты? Торчална берегу. Отказался назвать свое имя!

– Я его не помню!

– Ничего! Вот утопят – вспомнишь!

– Кончайте препираться. Развяжите его!Пусть опустит руку в воду и коснется книги! Поживее! – сварливо приказалжирный маг.

И-Вана развязали. Копья солдат, уткнувшиесяему в спину, подсказали, что просьбу надо выполнить. Страницы книги были скользкими,как медуза. И-Ван ощутил, как пальцы его обожгло. Влажный жар пробежал по руке.

– Ишь вцепился! Все, можешь убратьпальцы! Его зовут И-Ван… Он наш, из поселка, который не так давно сожгли магиземли. Парень, видно, просто спятил от ужаса, раз все забыл… – буркнулмаг.

– Так-то оно так… Но уж больно одетстранно, – возразил носатый солдат.

– Одежа небось с ярмарки или нашел еегде… По-твоему, книга врет, что ли? – огрызнулся маг. – А ты, нос,опусти-ка руку в воду!

– Зачем это? – удивился солдат.

– Я расскажу тебе, сколько ты проиграл вкарты за последний месяц и почему начальник караула никак не может найти своюновую упряжь.

Лицо у солдата вытянулось, и он поспешнослинял вместе с гоготавшими товарищами. И-Вана они оставили в комнате мага,видно, утратив к нему интерес. Маг лениво выбрался из бассейна. Его огромныеступни смахивали на ласты: похоже, в роду у него были водяные. Створки вещейкниги захлопнулись, и она приняла вид крупного моллюска.