Ночь волчицы - Анри Лёвенбрюк Страница 18

— Можно к вам присесть? — спросил он, указав на стул напротив.

Охотник медленно поднял голову. Тут только блеснули его глаза. Такие же темные, как его одежда. И вновь скрылись под тенью капюшона.

— Пожалуйста.

У него был глухой мрачный голос, который выдавал, однако, человека воспитанного. Его речь была правильной, как у друидов или у галатийской знати.

Молодой крестьянин сел напротив и поставил на стол стакан, полный вина, который держал в руках. Выпил глоток и прищелкнул языком. Он хотел вести себя как ни в чем не бывало, несмотря на то что в глубине души робел перед этим охотником.

— Это волк? — спросил наконец молодой человек, кивнув в сторону двери.

— Мммм, — подтвердил незнакомец.

— Вы охотитесь на волков?

— Да.

— Зачем? Вы едите их?

Незнакомец покачал головой.

— Ради награды, — объяснил он.

— Какой награды?

Охотник вздохнул.

— Награды, — повторил он. — Вы не слышали про охоту на волков?

— Нет, — признался крестьянин.

Чужеземец вытер лицо. На его руках была земля и кровь, от него дурно пахло, он шумно дышал. Однако что-то неуловимое в его поведении выдавало в нем человека благородного происхождения. Он взял стакан, который хозяин, вернувшийся из кухни, протянул ему с недоверчивым видом. Сделал глоток, потом поставил вино на стол.

— Многие знатные господа в Галатии и даже в Темной Земле объявили охоту на волков, как это бывало во время бриттиан.

— И как это происходит?

— Охотники устраивают облавы на волков, а господа платят один золотой за волчонка, два за волчицу и четыре за волка. Говорят, этой зимой будут давать пять золотых за беременную волчицу.

— Но почему господа платят за волков?

— Как почему? Волк — свирепый плотоядный зверь. Первый враг человека и скота.

— Ну и что, достаточно иметь собак возле стада, — возразил крестьянин, — у нас так и заведено, и волки никогда не нападают на наш скот.

— Потому что в ваших краях их пока не так много. Но когда они расплодятся и им не будет хватать добычи, они придут в ваши селения. Если не ошибаюсь, волчица может за раз принести до тринадцати волчат. Скоро они заполонят всю округу и так разъярятся, что опустошат страну.

— Неужели они такие свирепые?

— Да. Рассказывают, что они нападают на людей, а особенно на детей, потому что любят нежное мясо. А поскольку они едят жаб, то укус у них ядовитый.

— Это правда? Значит, поэтому вы на них и охотитесь?

— Нет, — доверительно улыбнулся незнакомец. — Мне на это плевать. Я делаю это только ради золота.

Молодой крестьянин кивнул. Теперь ему не казалось это таким странным. Наступили суровые времена, и он тоже не отказался бы от лишнего золотого.

— Как вы на них охотитесь? — Его все более и более привлекал этот незнакомец.

— Ты никогда не слышал барда Гаса из Виня?

— Нет.

— А ведь он часто бывает в ваших краях. И в своих стихах рассказывает про охоту. Тебе надо его послушать. Никто так хорошо не рассказывает про волчью охоту. Про охоту с облавой, которую устраивают загонщики, но еще и про охоту в одиночку, какой занимаюсь я.

— И как же вы это делаете?

— Ты, однако, любопытен!

— Дело в том… Я был бы не прочь заработать золотой или два.

— Понимаю. Так вот, мне приходится одному ставить капканы, а иногда несколько дней лежать в засаде. Ты никогда не охотился?

— Нет.

— Тогда тебе может прийтись туго. Но если будешь упорен, тебя это увлечет. Ты знаешь, ничто так не горячит кровь, — прошептал незнакомец, подмигивая молодому человеку.

Крестьянин почесал в затылке. Поглядел на своих друзей, сидевших за столиком сзади, и снова обратился к незнакомцу, но уже тише:

— Вы могли бы мне показать?

Под темными складками капюшона мелькнула улыбка чужеземца.

— Я охочусь в одиночку.

— Я мог бы вам пригодиться, — не отставал крестьянин. — Я хорошо знаю эти места.

Незнакомец положил руки на стол и долго сидел неподвижно. Его глаз не было видно, но он, несомненно, наблюдал за своим собеседником. Наконец он согласился.

— Ладно. Но только завтра. Потом тебе придется справляться самому. И не думай, что я буду делиться наградой, если мы добудем волка.

— Да ну что вы, нет! Как ваше имя? — спросил молодой крестьянин.

— Меня называют Землемером.

— Рад познакомиться. Меня зовут Агерик.

Они пожали друг другу руки через стол. Этот знак дружбы, похоже, не пришелся по вкусу другим посетителям. Но Агерик решил не обращать на это внимания. Ему тоже нужно золото…

На другой день они вместе углубились в сердце ланд.

— Фингин, я встретила друида Киарана в мире Джар, и он поведал мне дурные новости о Сай-Мине.

Уже давно наступила ночь, и лагерь освещало лишь пламя костра. Молодой друид, который уединился с Алеей позади палаток, нахмурил брови.

— Совет распался, — сказала Алеа. — Четверо твоих братьев покинули Сай-Мину и примкнули к Амине в Провиденции.

Фингин глубоко вздохнул.

— Все-таки Эрнан долго продержался, — пробормотал он. — Я уверен, что он все знал. Если он побудил меня уйти, значит, ему, как и Айлину до него, было известно, что Совет не выдержит и не сможет защитить тебя в полном составе.

— Мне жаль.

— Не волнуйся, Алеа.

Молодой друид перестал смотреть на нее. Уперев взгляд в землю, он размышлял, пытаясь понять, насколько тяжело сложившееся положение. Нужно было вспомнить о своем обучении, чтобы осознать случившееся во всей глубине, понять его причины и все возможные последствия.

— Как ни грустно, — продолжил он, — но, возможно, Эрнану это на руку. Избавившись от самых непокорных, он наверняка сможет убедить Совет поддержать тебя.

— Это будет честью для меня, — искренне ответила Алеа.

— По правде сказать, меня больше тревожит то, что Амина сделает с друидами, которые к ней присоединятся.

— Хотела бы и я это знать. Я опасаюсь встречи с Аминой. У меня о ней такие хорошие воспоминания. Но выходит, что она изменилась. И кажется, не в лучшую сторону. Это мы увидим позже…

— Да, прежде всего надо думать о том, что происходит здесь, в горах. Я ведь говорил, что есть другой выход, кроме как всем идти через пещеры. Помнишь, как мы при помощи саймана исследовали подземный проход в Риа? — спросил Фингин.