Злые чары Синей Луны - Саймон Грин Страница 18

Посланец изящно поднялся и обворожительно улыбнулся:

– Как пожелаете, сэр Руперт.

– О черт, его точно надо убрать с улицы! – воскликнула Фишер. – Видит бог, я не хочу ничего слышать, но нам придется с ним побеседовать. И, как мне кажется, в аудитории мы нуждаемся в самую последнюю очередь. Ты прибыл один?

– Никоим образом, – произнес глубокий рокочущий голос у них за спиной.

Хок и Фишер обернулись. На них смотрел гигантский пес. Массивная голова животного находилась на уровне их талии. Под длинной блестящей темно-коричневой шерстью перекатывались тугие мускулы. Половина правого уха отсутствовала, а рот растянулся в широкой и отнюдь не дружелюбной улыбке, демонстрируя острые, здоровенные зубищи. Создавалось впечатление, что их очень-очень много.

– Мать честная, говорящий волк! – ахнула Фишер.

– Я не волк! – отрезал пес со всей определенностью, судя по всему, немало уязвленный подобным предположением. – Волки – глупые и безответственные твари. Бегают пачками, потому что боятся собственной тени. А я – пес и горжусь этим. Чанс – мой друг, и я был бы признателен, если бы вы приняли в обращении к нему более уважительный тон. А если мне только покажется, что кто-нибудь из вас ему угрожает, я тому для начала откушу руку по локоть.

Хок ни на минуту не усомнился в серьезности его намерений. Примирительная улыбка, посланная зверю, не произвела на того никакого впечатления. Капитан прикинул, не стоит ли погладить пса по голове, но одного взгляда на огромные зубы оказалось достаточно, чтобы отказаться от этой затеи.

Определить породу собаки не удалось. Шерсть переливалась всеми оттенками коричневого: от почти черного на голове до кремово-белого на огромных лапах. Морда являла собой неудачное сочетание черт, свойственных примерно полудюжине собачьих пород. Словно все собаки на свете некогда собрались на великую песью оргию, и увековечили память о ней появлением подобного экземпляра.

– Позвольте представить вам моего товарища. – Аллеи Чанс встал рядом со зверем. – Его зовут Чаппи. Он стерег меня – просто на всякий случай. Мы не были уверены, как вы, спустя столько лет, воспримете раскрытие вашего инкогнито.

– Но он же разговаривает! – воскликнула Фишер.

– И весьма неплохо, – вставил Чаппи. – Я горжусь своей дикцией. Чтобы окончательно прояснить ситуацию для всех: я не являюсь собакой Чанса. Он – мой товарищ. Я не ношу ошейника, не приношу палочку и не иду на зов, если сам не сочту нужным.

– Как ты выучился говорить? – спросил Хок.

Пес пожал плечами:

– Я жил у Верховного мага в Мрачной башне. Если достаточно долго болтаешься рядом с безумным волшебником, поневоле заговоришь. Ничего особенного.

Он неторопливо шагнул ближе к капитанам, и Хок с Фишер с трудом подавили сильнейшее желание отступить назад. Чаппи уселся на землю и почесал рваное ухо задней лапой.

– Мы с вами когда-то встречались, но вы вряд ли меня помните. Я был тогда еще щенком. Один из опытов с животными, которые проводил Верховный маг. Нас тогда было много. А теперь постойте смирно, чтобы я мог обнюхать вам промежность, описать вам ногу и произвести прочие предосудительные действия. Это часть моего собачьего обаяния.

– Полагаю, данный ритуал можно опустить, – капитан посмотрел на посланника. – У этого пса избыток самомнения, не в обиду будь сказано.

– Я знаю, – вздохнул Чанс. – Поверьте, знаю.

– Надо увести эту парочку подальше от людских глаз, – напомнила Фишер. – Они выглядят странно даже для Хейвена.

– Верно, – согласился Хок. – Наше жилье слишком далеко отсюда. Куда бы отвести их, чтоб было и недалеко, и конфиденциально? Куда-нибудь, где нас с гарантией не станут подслушивать?

– В «Дохлую собаку», – не раздумывая предложила Фишер. – Когда-то это была на редкость приличная забегаловка.

– Куда ты хочешь нас отвести? – зловеще переспросил Чаппи. – Если это заведение из тех, где в меню присутствуют собаки, я самолично разнесу его, подожгу развалины и обоссу пепелище.

– Просто оно так называется, – успокоил его Хок. – А теперь, если ты заткнешься и перестанешь привлекать к себе внимание, я куплю тебе галету или еще что-нибудь.

– Ладно, зануда, – проворчал пес.

Но когда Хок с Фишер подхватили Чанса под руки и торопливо потащили в переулочек, возражать не стал. Прохожие также не выказали особого удивления. Люди привыкли видеть, как Хок и Фишер кого-нибудь куда-нибудь проворно волокут, независимо от желания клиента. Пес еще раз огляделся, что-то вполголоса пробормотал и последовал за остальными.

* * *

«Дохлая собака» оказалась ближайшим трактиром, еще более потрепанным и убогим по сравнению с большинством аналогичных заведений. Даже в Северной окраине следовало изрядно постараться, чтобы достичь такого состояния. Внутрь можно было попасть, только запугав привратника. Заведение гордилось своей дурной славой. В «Дохлой собаке» не предлагали изысканных деликатесов, фасонных пирожных и прочих земных благ. Зато здесь имелись добрая выпивка по разумным ценам, гарантированное уединение и закуски из буфета, если у посетителя вдруг возникало настроение рискнуть.

О тишине и спокойствии в «Дохлой собаке» заботились два гороподобных, грубо отесанных существа. Клиенты размещались за отдельными столиками или в одном из темных закутков, где человек мог практически раствориться. Заведение никогда не видело по-настоящему большого наплыва посетителей, ровно как по-настоящему никогда не пустовало. Неумолчный гул разговоров без конца нарастал и опадал, словно океанский прилив. Кто-то планировал революцию, кто-то – ограбление банка, а кто-то становился объектом насмешек, сам о том не подозревая.

Никто не оглянулся, когда Хок и Фишер ввалились в заведение, держа под руки Чанса. Чаппи привлек несколько неуверенных взглядов. Вышибалы посторонились, пропуская капитанов Стражи, и отступили еще дальше, увидев гигантскую собаку. Хок с Фишер выбрали столик в самом дальнем и темном углу и уселись по обе стороны от посланника. Чаппи покружился на месте и улегся у ног.

Пока юноша настороженно вглядывался в полумрак заведения, посетители, сидевшие за ближайшими столиками, встали и пересели на другие места. В людном зале царила духота. В неподвижном воздухе плавал дымок всевозможных курений, по большей части вполне легальных. Над стойкой красовались повешенные в ряд за волосы высушенные головы со сшитыми веками. По слухам, их оставили те, кто не заплатил по счетам.

Чанс перевел взгляд на Хока и вежливо выразил озабоченность:

– Ваше высочество, вы регулярно посещаете это место? Что случилось? Вы проигрались? По-моему, именно в таких местах начинается чума. Здесь случайно нет крыс? Я их не выношу.

– А я люблю, – подал голос Чаппи. – Они хрустят.

– Крыс здесь нет, – заверила их Фишер. – Ежели какая и забредет, тут же заболевает и дохнет. – Она обвела взглядом помещение. – Заметь, Хок, с тех пор как мы заходили сюда последний раз, дела здесь определенно не пошли в гору.