Крестоносец из будущего. Командор - Герман Романов Страница 18

— А кому надобно? Кто позволит крестьянам специально вооружаться?

— У нас были такие — казаки назывались, — они и земледельцы и воины. Выходили на службу с собственным оружием, когда начиналась война, а после нее возвращались к мирным занятиям. А потому не платили налогов — он у них был один, и брали его кровью. И воевали на совесть, ничем не хуже профессиональных воинов, ибо в домашней жизни тренировались воинскому делу на совесть, от этого же жизнь зависит.

— И ты хочешь? — Старик задохнулся от догадки, его глаза блестели такой радостью, что Андрей непроизвольно усмехнулся.

— Я хочу сделать так же! Создать такую прослойку из самых боевитых. Всех не удастся, да и трусоватые и неумехи нам не нужны — зазря погибнут в первом же бою. А оно нам надо? А потому они будут платить десятину. Будут, уже не отвертятся, как сейчас — их же односельчане и заставят. И проследят, чтоб ничего не утаили. И сговора между селянами больше не будет, и две сотни воинов под рукой у ордена, и землепашцы с торговцами послушные. Разделяй и властвуй, так еще древние римляне говорили!

— Не ошибся я в тебе, — в голосе священника прорвалась гордость, — благо великое принесешь ордену…

— Дифирамбы мне не пой, я в них совершенно не нуждаюсь. Да и дело еще не то чтобы закончено, оно еще и не начато. Нужно взять крестьян в оборот — это раз. Пусть напугаются от известия, и тогда сюда придут старейшины для переговоров.

— Сделаем сегодня же!

— Я их буду гнать к такой-то матери со всеми просьбами. Ибо злой я до ужаса, сатрап персидский! А ты добрый! К тебе с уговорами приставать будут, а ты меня «просить» станешь.

— Так будет лучше, — священник лукаво ухмыльнулся в бороду. — А потому, думаю, уже сегодня сговоримся.

— Надо сладить. Условия такие — пусть выставляют два десятка «синих» на прежних условиях…

— Они один только десяток раньше выставляли, — попытался внести поправку старый рыцарь, но Андрей его перебил:

— Населения вдвое больше стало, если не втрое, так что пусть выставляют. И нам слабину показывать нельзя! И пеших лучников в воинской оснастке две сотни. С остальных орденская десятина, как и прежде. И только с них взыскать задолженность по прежним годам.

— От охотников в стрелки записаться отбоя не будет, — засмеялся старик — морщины на лице разгладились. — Это ты хорошо придумал! Один вариант не нужен им, а другой… ха-ха… выгоден нам.

— А мы будем выбирать лучших из них и четыре недели испытательного срока установим. Пусть из луков по мишеням садят да воинскую сноровку приобретают. И все двенадцать лет не только хозяйством заниматься будут, но и себя в тонусе держать да для тренировки стрелять почаще. Вот так-то! А нам работать нужно.

— Что делать в первую очередь будем? — судя по голосу старика, Андрей почувствовал, что его командование в будущем будет приниматься отцом Павлом без возражений.

— И в первую! И во вторую, и в третью. Сколько лучных мастеров в Бялу Гуре имеется?

— Двое, довольно умело простые луки мастерят. И еще один старик так себе, делает плохенькие — глазами и руками ослаб.

— Пусть дальше и делает — конкурентов у него не будет. Тем двум весь тис отдать — луки должны быть в сажень, толщина в середине, у основания, в семь санти… вот так короче, — Андрей как можно шире раздвинул указательный и средний пальцы, показывая требуемое расстояние. — Стрелы длинные, больше шага. До середины лука. Тулы нужны, по две на лучника, это шестьдесят стрел боезапаса. И главное — и луки, и стрелы должны быть одинаковые. Абсолютно! Такой лук в умелых руках — страшное оружие, стрелы пускает на четыреста шагов и больше. С сотни шагов любой рыцарский доспех продырявит насквозь. Боевому луку уступает, конечно, но ненамного. А скорострельность всяко лучше, чем у арбалета. Тис самый лучший материал для изготовления — ясень и вяз ему уступают. У нас, я имел в виду свой прошлый мир, англичане даже специальную пошлину ввели для испанских виноторговцев — те должны были прилагать к каждому бочонку вина две тисовые заготовки для лука. Вот так-то!

Андрей высыпал всю информацию, что знал об английских луках, и почувствовал себя пустым кувшином. А главное, чего он не знал, — это как такой брусок в лук превращать, сам бы он не смог. Но на то есть умельцы и деньги, которых благодаря трактирщику было не так уж и мало. Но тут он вспомнил о главном и распорядился веским голосом:

— И основное — луки и стрелы должны быть одинаковые. Абсолютно! Унификация облегчит и изготовление оружия, и подготовку стрелков. В единообразии великая сила заключена. Так что направь гонца в Белогорье немедленно, и пусть лучные мастера работают только на нас. И никаких других заказов больше не берут! Заплатить им довольно, но не шикуя…

— Щедрость пока не уместна, если я правильно понял твое последнее слово, брат-командор!

— Совершенно верно! Тисовый лук хороший мастер за день делает. Но этого мало. За этот месяц они полсотни луков должны сделать — пусть сообща работают — так отсебятины не будет и руку набьют. А если плохо набьют, то мы им в морду! И подмастерьев себе побольше набирают — через месяц полторы сотни заготовок будет, их нужно сделать быстро. И стрелы делают елико возможно больше.

— Оружие от ордена дадим?

— Еще чего! За лук десять грошей, и за два тула стрел еще тридцать. Кожаный доспех с топором за двадцать. Три злотых…

— У многих таких денег нет!

— Таким бесплатно. Особенно молодежи, у них денег вообще нет, я понимаю. Но срок службы увеличивается в полтора раза, на две недели каждый год. Отрабатывать будут, и там, где орден прикажет.

— Ты хочешь…

Старик прямо задохнулся от догадки, пальцы ухватились за суровую ткань сутаны. Он кое-как сглотнул, будто комок встал в горле.

— Ты верно думаешь, отче. Сотня лучников будет постоянно в Белогорье, а другая пойдет в поход. Я считаю, что разборки с паном Сартским важны, но подумать о Словакии тоже нужно. Не нравится мне, что нас оттуда выдавливают. А потому земледельцев-воинов, казаков, как я тебе уже говорил, там создавать нужно. Вот тогда и мы хорошо там укрепимся.

— Я сделаю все для того!

— Пока нужно Иржи с заготовками для луков немедленно отправить в село, терять время нельзя, — Андрей устало пошевелился — тяжелый доспех давил на тело.

— Я распоряжусь. — Священник легко встал, спустился вниз и стал что-то втолковывать орденцу. Не прошло и пяти минут, как тис был разложен на кучки, связан и приторочен на лошадей.

— Умеют работать, — пробормотал Андрей и смежил веки — теплое солнышко его порядочно разморило, и он потихоньку стал клевать носом, ощущая себя улиткой в прогретой раковине. Однако задремать не успел — внезапное оживление и ликующий гул голосов быстро привели его в чувство, смахнув сон как рукой.

Орденцы столпились на дороге, но вот за оружие не хватались, а наоборот, радостно переговаривались. Андрей приподнялся с камня, посмотрел вдаль тракта и понял причину всеобщего переполоха — десяток всадников в красных плащах показались из-за поворота и неспешной рысью двигались к ним, подняв к небу копья с узнаваемыми вымпелами.