Такая работа - Сергей Демьянов Страница 18

Он поднял руку, и мертвец, как марионетка, послушно двинулся вперед. Сквозь меня. Я вздрогнул. Ощущение было такое, словно мне по лицу мазнули теплой и вонючей мокрой тряпкой. Губу саднило — прокусил. Я действительно довольно посредственный медиум. Общий настрой, пара-тройка чужих мыслей, коротенький выплеск эмоций, чуть-чуть запахов и тактильных ощущений — вот все, что я обычно выцепляю на месте происшествия. Этого хватает, чтобы достроить в голове картинку. И уж конечно, я никогда не забываю о том, где я нахожусь и что на самом деле происходит вокруг меня. Такого не случалось никогда до сегодняшней ночи.

Впрочем, все когда-нибудь случается в первый раз.

— Кир, все нормально? — негромко спросил Селиверстов.

Нормально?!

Черта с два. Я дрожал так, что у меня стучали зубы. Точно зная, что я в безопасности, я никак не мог заставить себя почувствовать это. Страх заразнее гриппа. Он впитался в стены этой маленькой комнаты, и теперь я дышал им, понимая, что монстр, убивший всех этих людей, все еще ходит по моему городу.

Где-то рядом со мной.

И я не узнаю, что это он, пока он не схватит меня.

Отличная новость.

Подвывая, искалеченные зомби медленно сползались к центру комнаты. Там на выщербленном паркете обычной черной краской из баллончика был нарисован круг. Никаких свечей, плошек с водой, рассыпанной соли — никакого ритуального барахла, которое здорово помогает сосредоточиться на том, что ты делаешь. Трое мертвых мужчин разного возраста, две женщины, старая и совсем молоденькая, укладывались головами друг к другу, устраивая посреди комнаты нечто вроде огромной кошмарной ромашки. Я чувствовал, как крепнет ее стебель, уходящий вниз по этажам и дальше, под землю.

Что пряталось там, внизу? Я сомневался, что хочу это знать.

— Черт возьми, что с тобой происходит? — спросил Олег.

Он нервничал, и я должен был успокоить его. Хреново.

Когда люди боятся, они часто делают совсем не то, что нужно было бы делать. Картинка перед моими глазами поплыла, словно у меня резко село зрение, а из всех запахов остался только один — густой железистый запах крови. На мгновение мне стало полегче, а потом некромант сделал шаг вперед. И там, где сейчас сидел я, он остановился. Мой желудок подкатил к горлу, и уши заложило — так бывает, когда падаешь. Удачное я выбрал место, ничего не скажешь.

Везунчик.

— Воды! — рявкнул я, уже не задумываясь о том, как бы не напугать Селиверстова. Мне было так плохо, что я не мог думать ни о чем другом. Я чувствовал некроманта, и одно это отнимало у меня столько сил, сколько ни одна реальная схватка до этого. В сравнении с этим парнем я был слаб, как новорожденный котенок. Он мог походить на страхового агента или специалиста отдела маркетинга, но это было сродни тому, как бородавчатка притворяется камнем на дне, пока вы не потревожите ее.

Никогда раньше я не ощущал столько силы. Его мощь пугала. И я не знал, что можно противопоставить ей.

Олег тут же метнулся на кухню и вернулся с кружкой. Застыл надо мной, не понимая, что делать дальше.

— Лей! — велел я, не отрывая рук от пола. — На макушку!

Вода оказалась холодной, и это привело меня в чувство.

Губу дергало, и по подбородку стекала кровь. Ладно, могло быть и хуже.

— Ну что там? — спросил Олег и, когда я не ответил, потряс меня за плечо.

Я сказал, что могло быть и хуже? Сглазил.

Все окна в квартире были закрыты, да к тому же коммунальщики топили, как черти. Не представляю, как Олег умудрился замерзнуть, но его ладонь показалась мне ледяной. Я знал, что этого не могло быть, но ощущение было совершенно четким. Сквозь куртку-мембранку, сквозь свитер, сквозь футболку я чувствовал холод его пальцев. Чертова метафизическая дрянь!

Что-то не так было не с ним. Со мной.

Ни оттолкнуть Олега, ни закрыться я уже не успел. Тьма, скопившаяся в комнате, учуяла живого незащищенного человека рядом со мной и ударила, пройдя сквозь меня. Олег закричал, потом закашлялся, упал на колени и заскреб пальцами по полу.

Когда тебя впервые накрывает смерть, это так страшно, что почти больно.

Если бы не я, он был бы здесь в безопасности. Сейчас я был тем сторожевым волоском в ловушке венериной мухоловки, которого ему опасно было касаться. Когда ты глядишь во тьму, тьма, скорее всего, тоже глядит в тебя. Мне не стоило забывать об этом только потому, что я был для нее негодной добычей.

Есть причина, по которой я ненавижу работать в команде.

Когда ты не один, ты всегда должен помнить о тех, кто слабее, и делать все, чтобы защитить их. Даже в ущерб результативности твоих собственных действий.

Я не альтруист. Я никогда даже не притворялся альтруистом. Просто сейчас это был единственный способ обеспечить вменяемость хотя бы одного из нас. Я закрыл глаза, на ощупь нашел плечо Олега и вцепился в него. А потом зачерпнул внутри себя столько силы, сколько смог, и вбросил ее в Селиверстова, пользуясь собственной рукой, как переходником. Рашид в таких случаях обходился без прикосновения, но у меня так никогда не получалось. Если совсем честно, у меня вообще этот трюк получался не всегда.

Но в этот раз повезло. Голова слегка закружилась, но в остальном все было нормально.

— Что… это? — ухитрился выдавить Олег. Он все еще стоял на коленях, и зрачки у него были расширены, но потребовать, чтобы я ввел его в курс дела, это ему не помешало. Если бы у меня оставались силы на хоть какие-нибудь эмоции, я бы гордился им, ей-богу.

— Что ты видишь? — спросил я, почти не разжимая губ. С мокрых волос по моему лицу стекала вода и кружка валялась на полу. Я мог протянуть руку и коснуться ее. Она была реальной.

— Они ползут, — прошептал Олег. — Боже, они ползут сюда! Сделай что-нибудь!

Не то чтобы существование зомби было для него тайной. Невозможно больше десяти лет работать в отделении милиции и ни разу не наткнуться на поднятого мертвеца. Пару раз он даже скидывал мне наводки на строительные площадки, где предположительно использовался труд мертвых людей. У него не было возможности прикрывать такие лавочки — не того полета птица. Но у меня была. В последний раз нам с Рашидом хватило получаса, чтобы уложить всю строительную бригаду, пока прораб — единственный живой человек за забором — ходил обедать.

Когда он вернулся, его ждал большой сюрприз.

Вот только Рашид, лучший и самый сильный из всех нас, на этой вылазке здорово перенапрягся и на следующий же день ушел в запой. У себя на Белорусской он с тех пор не появлялся. Когда Лиза наконец дозвонилась до него, Рашид спел ей о том, как холодно зимой маленькой елочке, а потом сказал, что простудился, и попросил подменить его. На неделю. Может быть, на две. Он позвонит, когда ему станет лучше.

— Олег, успокойся, — сказал я. — Они не видят тебя.