Знамя химеры - Алексей Иванов Страница 18

Дракониты бросаются в яростные атаки на ощетинившиеся сталью порядки. Шедшее последним каре неожиданно замирает. Развернув знамена, оно перестраивается в линию и разворачивается в сторону драконитов. Видя жертву товарищей, мое каре из остатков «кулака» начинает перестраиваться с твердым намерением принять бой вместе с ними.

— Держите этот проклятый Падшим строй! — срывая голос, ору я. — Отходить! Всем отходить! Не делайте их жертву бессмысленной!

Восстановленное каре продолжает пятиться назад.

Наконец-то!!!

Из-за холмов, с которых мы начали битву, стремительно вылетают эльфийские конные лучники. Подобно двум гигантским клешням морского краба, они начинают охватывать наши отступающие каре с флангов. На вершинах холмов, трепеща штандартами, выстраиваются стрелки и пехотинцы.

Эльфы натягивают луки, на наши ряды падает ливень стрел. Радостный крик, пронесшийся было над ними, сменяется воплями ужаса и проклятий. Эльфийские пехотинцы на холмах начинают методичную резню безоружных беглецов.

Прижатая к моему лбу холодная рука вырывает меня из пелены сна. Мой взгляд фокусируется на эльфийке, стоящей около меня на коленях. В тусклом мерцании прогоревшего костра видно ее испуганное лицо.

— Что с вами? — произносит она, убирая руку. — Вы так страшно кричали…

С трудом удается взять себя в руки.

— Сон, леди, просто страшный сон, — стараясь подавить нервный озноб, отвечаю я.

— Вы странный. — Ее лицо озаряет несмелая улыбка. — Прекратите называть меня «леди». Разве сложно произнести «Эйвилин»?

Почему на меня так действует ее улыбка? Когда я вижу ее, отчаянье и боль, растревоженные видениями прошлого, отступают, а бушующая во мне буря ненависти успокаивается. Нападает странное умиротворение. Хочется просто лежать и смотреть на ее улыбку. Война, мир, предательство — пусть все катится к Падшему…

— Похоже, ты влюбился, — хмуро комментирует внутренний голос.

Мысленно приказываю ему заткнуться.

— Простите, леди, что потревожил ваш сон… — Холода в моем голосе хватит на пару ледников.

Собрав в кулак остатки воли, отворачиваюсь к стене и закрываю глаза. Со стороны девушки слышится обиженное сопение. Она резко поднимается и возвращается на свое ложе. Давлю в себе желание кинуться следом за ней. Завтра все это не будет иметь никакого значения. Я не знаю, удастся ли мне вырваться из этой ловушки или моя уставшая душа наконец-то обретет покой в чертогах творца. Одно известно точно: завтра я расстанусь с эльфийкой навсегда.

Остаток ночи прошел спокойно. Кошмары прошлого больше не терзали меня, и я неплохо выспался. В этот раз из оков сна меня вырвали чьи-то большие теплые губы, упорно исследующие мое лицо. Открыв глаза, я увидел морду Ветра (теперь моего жеребца), усиленно обнюхивающего мое лицо и волосы. Разочарованный таким исходом, я потрепал гриву жеребца и поднялся со своего ложа. Проклятье Падшему! Чтобы я еще раз спал на практически голых камнях! Все тело ломило так, будто на нем всю ночь веселилась толпа пьяных гоблинов в компании с горным великаном.

Девушки в пещере не было. Настороженно оглядевшись, я увидел, что ее лук мирно покоится на ложе. Облегченно перевожу дух. Похоже, эльфийка не сбежала. Сухой треск у входа подтвердил мое предположение. Вошедшая Эйвилин сухо поприветствовала меня и принялась копаться в сумках с припасами. Пожав плечами, я покинул пещеру.

Весь день прошел в подготовке к «прорыву» через эльфийскую стражу. За это время мы перебросились с эльфийкой всего несколькими десятками фраз. Разрезав мою запасную рубашку на лоскуты (добряки эльфы хорошо меня снабдили), Эйвилин аккуратно перебинтовала мое лицо. Нацепив на себя походный плащ и перчатки, я скрыл голову под глубоким капюшоном. Девушка придирчиво осмотрела меня со всех сторон и одобрительно кивнула. Будем надеяться, что стражники сосредоточат все внимание на ней и не заметят всей несуразности моего вида.

Как только начало смеркаться, я вывел жеребца из пещеры и старательно оседлал. Легко вскочив в седло, протянул руку эльфийке и помог сесть впереди меня. Из вещей я взял с собой двухдневный запас провизии, деньги и меч.

К заходу солнца мы прибыли к воротам в стене, отделявшей долину от остального мира. Стражники с невысокой башни, возвышающейся над воротами, попросили нас представиться.

— Уриэль в сопровождении леди Эйвилин, — звонко ответила девушка.

Среди эльфов на башне произошло заметное оживление. Ворота не открывались. Правой рукой я стал нервно теребить рукоять пристегнутого к седлу меча. Девушка прокричала имя высокого лорда еще раз, но ей не ответили. Наконец из бойниц свесился один из эльфов.

— Спуститесь на землю! — прокричал он. — Вы должны знать правила: проезжать верхом через ворота запрещено.

Эйвилин резво выскочила из седла. Захватив меч, я последовал за ней. Окованные медью створки медленно распахнулись.

— С возвращением, милорд, — поприветствовал меня один из стражников с факелом.

Кивком головы ответив на его приветствие и настороженно оглядываясь, я проследовал за ворота. Эйвилин последовала за мной, ведя за собой жеребца.

Миновав арку ворот, мы оказались в широком тупике. Прямо передо мной темнели стены длинного деревянного склада. С востока возвышалась громада сигнальной башни, пристроенной к невысокой башенной арке ворот. Пустынная улица тянулась на запад вдоль крепостной стены. Ворота за нашими спинами скрипуче закрылись, стражники ловко накинули тяжелый засов и вернулись в башню.

Начинаю настороженно двигаться вдоль крепостных стен, за моей спиной Ветер, придерживаемый девушкой, цокает подковами о камни мостовой. Нас встречают три десятка эльфийских пехотинцев с листовидными щитами и короткими копьями. Во главе отряда стоит эльф, подобно мне закутанный в длинный плащ с накинутым на голову капюшоном. Я крепче стискиваю рукоять меча.

— Назовите себя! — потребовала фигура, завернутая в плащ.

Голос! Какой знакомый голос! Прежде чем память подсказала ответ, Эйвилин в третий раз представила меня:

— Лорд Уриэль, глава Дома восходящего солнца, верховный судья императорского Трибунала.

— Жаль, — усмехнулась тьма под капюшоном. Запоздалая догадка была словно вспышка молнии. Ласкающие яблоко меча пальцы железной хваткой впились в рукоять.

— Зачем нам два garonel’lare восходящего солнца? — проговорила фигура и скинула с головы капюшон.

— Лорд Уриэль… — тихо ахнула за моей спиной эльфийка.

Ненависть, всеобъемлющая ненависть затмила мой разум. Об эльфийке и Ветре я забыл. С ухмылкой, больше похожей на волчий оскал, сбрасываю с себя надоевший плащ. Убить! Умереть, но убить! Вцепиться руками в горло! Стереть с его лица эту гнусную улыбку! Вырвать из груди сердце и растоптать ногами!

— Убить его, — скучающе произнес высокий лорд и скрылся за рядами стражников.