Живой ты не вернешься. Книга 1 - Пальмира Керлис Страница 18

– Я не ты, – выдохнула в нее.

– Конечно, не я, – ответила Дарина. Ну или плод моего воспаленного агонией воображения. – Это просто имена, они не значат ничего.

– Твое означает одаренную, мое – сильную и светлую. Смешно…

– Ты пока не знаешь, кто ты. Думаешь, что можешь быть, кем захочешь. Но тебе надо стать собой.

Я обернулась, ее лицо смазалось, будто подернутое туманом. Теплая рука выскользнула из моих пальцев, тонкая фигурка исчезла в плотном мареве, окутавшем все вокруг. Даже видения не собираются со мной задерживаться… А я не собираюсь задерживаться здесь. Встав, сжала ладони в кулаки. Вода странным образом поднялась, достав мне до коленей. Свет горел сбоку стеной, колыхался сгустками. Что ж… Нравится тебе, не нравится, дорогой, потерпишь. Я шагнула к нему, а спустя миг поплыла. Вода наполнила русло до краев, вспенилась. Выдох, рывок, берег. Касание света, его вымученные объятия. Сияние…

Оно померкло, вырисовался деревянный потолок. Тесное пространство сдавливало увешанными оберегами стенами. Я лежала на высоком твердом настиле, рядом на напоминающем табурет столе стояли две глиняные миски. Одна – с водой и влажными тряпками, другая – с душистым отваром. Комнатушка пропиталась его запахом насквозь, забивая остальные, и хорошо. Землистый пол покрывала грубая циновка, в маленьком окне горело красное солнце. Вечер… Странное жилище, не видела таких прежде. Надо поменьше падать с обрывов, тогда и не буду просыпаться неизвестно где. Впрочем, сейчас выясню, куда попала.

Я поднялась с набитой соломой подушки, одеяло сползло. Ребра стягивала плотная повязка, при каждом движении под ней вспыхивала боль. Кроме этой повязки, ничего на мне больше не было. Я закуталась в одеяло, чтобы не мерзнуть, ну и не выходить нагишом. Дверная арка, символически прикрытая длинными нитями бус, открывала взору проход в другую комнату, откуда волнами приливало тепло.

Меня шатало от слабости. Или от голода? Уняв головокружение и держась за стену, я вышла в комнату попросторнее. По ее центру топила каменная печь, на приставленной к стене лавке дремала ведьма. Не привиделась она мне… Выглядела менее угрожающе, чем на поляне. Простое серое платье, накинутый на сутулые плечи платок. И никаких амулетов с черепами.

– Куда? – Она открыла глаза, я вздрогнула.

– Вы говорите на языке Империи?..

– Я знать ваши слова мало. – Ведьма пожевала губами и указала на себя скрюченным пальцем. – Мора.

– Сияна, – представилась я своим именем, от изумления, видимо. – Вы же убить меня пытались…

– Ты напасть первая, – прошелестела она. – Что ты ждать после?

Не помощи уж точно. Может, меня из обрыва подобрали, чтобы волки на ужин доели? Нет, вряд ли. Если бы мне желали зла, не позволили бы по своему дому бродить. Как минимум связать бы стоило. А тут подлечили и на ноги поставили.

– Извините за ту магию, – я прислонилась к стене, все еще тем ногам не доверяя, – я просто сбежать хотела.

– Бегать ты плохо, – усмехнулась Мора. – Не туда.

Издевается? Ну, имеет право. Сглупила я по полной: вперед не смотрела, оступилась, ребра переломала. И, похоже, при смерти была. Северин бы еще не такое сказал.

– Северин… – пробормотала я, вспомнив.

Он велел мне удирать, взяв волков на себя. Что с ним?.. Остался в лесу, а там и адепты, и племена!

– Комендант из крепость? – услышала и поняла Мора. – Живой. Он искать тебя с его люди. Много, долго. Не найти.

– Поисковый отряд успел собрать… – Дошло, что этот вечер не первый и не второй. – Сколько я здесь?

– Ночь пять раз наступать.

И охота ей было со мной возиться? Загадочная у ведьмы доброта и отзывчивость. Найдя меня в обрыве, логичнее было добить, а не тащить к себе в дом.

– Зачем вы мне помогли? – спросила я прямо.

Она растянула губы в лукавой полуулыбке:

– Я понять, кто ты.

– И кто я? – Даже самой интересно стало.

– В тебе Солнце и Луна. Вместе.

Поэтично. Получается, ведьма увидела во мне переходящую и отчего-то это заставило ее сменить гнев на милость.

– Мне приходится делать выбор между светом и тьмой, – возразила я. – Не так уж они вместе.

– Ты не любить тьма, тьма отвечать и не любить тебя. – Мора пожала плечами. – Ты маленький. Глупый.

Вот и поговорили…

Она встала с лавки, прошаркала к скрытому в сумрачных тенях столу. Повозившись, зажгла лучину, комнату осветил язычок пламени. Я смогла рассмотреть грубо сколоченную мебель вдоль бревенчатых стен, пахучие связки трав на массивных полках и котелок, накрытый крышкой. Стоило его увидеть, как пряный запах уступил другому – мясному и аппетитному, желудок сжался.

– Сядь, – Мора кивнула на лавку возле стола, – кто не кушать – не выздоравливать.

Звучит как приглашение… Я доковыляла до лавки, опустилась на нее, понимая, что как бы ведьма ни готовила – смету все, с тарелкой и котелком. Похлебка оказалась вкусной. Жирной, наваристой, с крупными кусками зайчатины, проглотить которые хотелось не жуя. Я сдерживалась, потому что подавиться и помереть – еще глупее, чем падать с обрыва. Пока я опустошала миску, просила добавки и уминала три порции кряду, Мора сидела сбоку и сверлила меня взглядом. Я тоже на нее посматривала, уверяясь, что взгляд тот дружелюбный. Сколько ей лет? Представить страшно. Могущественные маги стареют медленно, и, чтобы превратиться в старуху, нужно несколько веков.

С миской я рассталась неохотно. Есть уже не хотела, наоборот, сдерживала тошноту от сытости, но глаза продолжали пожирать плавающее в похлебке мясо. Мора полезла в карман платья, достала оттуда что-то, зажав в кулаке, и протянула мне. На ее раскрытой ладони блеснула округлая пластина амулета, покрытая спиралевидными рисунками. Его я из тайника и умыкнула, при мне был.

– Твое, – сказала она вполголоса.

– Не мое, – призналась я, – нашла. Его в Пустошах и искала, то есть не совсем его, а…

Я запнулась, и Мора закончила за меня:

– Ответ. Ты искать ответ.

Кажется, она понимает меня лучше, чем кто-либо. А ведь говорить на чужом языке ей наверняка непросто. Надо стараться выбирать слова попроще.

Ведьма настойчиво ткнула амулет мне в руку, пришлось взять. Он мерцал магическим контуром, причудливо встроенным в железокаменное нутро.

– Это принадлежать моя внучка. Давно. Небесный камень.

– Ваша внучка, она как я?! – вырвался возглас.

– Нет, – Мора улыбнулась, обнажив желтые зубы, – девочка вырасти хороший, нежный, тихий.

Ясно, какого тут обо мне мнения. Сама заслужила, начав знакомство с массового оглушающего заклинания. Хотя сомневаюсь, что многое изменилось бы, веди я себя прилично… Но какой смысл об этом рассуждать? Все случилось как случилось.