Путь аргоси - Себастьян де Кастелл Страница 18

– Как по мне, это чуточку многовато для первого раза, – сказала я, помахивая палкой, чтобы раззадорить его и заставить кинуться в атаку. – Интересно, а какой штраф полагается за ложное обвинение в столь тяжком проступке?

Смех толпы сделался приглушённым и беспокойным. Им стало скучно. Мудрый Лепесток почувствовал это и рассудил, что, если заставит меня подойти ближе, его длинные руки снова будут работать ему на пользу. А если я промедлю, публика занервничает и все мои витиеватые фразы будут позабыты ради старого доброго избиения.

«Повесели их», – напомнила я себе.

Всего-то. Вечернее развлечение, которое поможет забыть о повседневных невзгодах.

– Прокурор называет меня воровкой, – начала я и двинулась по кругу, вынуждая Лепестка либо развернуться на пятках, либо оставить незащищенный фланг. – Но чем он докажет своё обвинение?

– Ты украла пальто в ателье «Тунико Сплендира» в Игольном переулке, – ответил он. – Это наша территория.

Я изобразила недоумение.

– О каком-таком пальто талдычит прокурор? – спросила я, делая вид, что в ужасе оглядываюсь по сторонам. – Пусть предоставит его в качестве улики.

Лепесток, воспользовавшись тем, что я отвернулась, ухватился за эту возможность и бросился на меня, пытаясь ударить в лицо. Жестоко. И в данном случае – неэффективно.

Я отпрянула назад, заставив его тяжело опереться на раненую ступню. Может, сэр Розарита всё-таки была права насчёт ударов по ногам?.. Лепесток скривился от боли, но устоял и на сей раз удержался от вскрика. Я немедленно ответила сдвоенной атакой, которая, вероятно, выглядела как довольно неуклюжий кроличий прыжок. За ней последовал выпад – очень длинный и нацеленный в правое бедро противника. Но я не преуспела. Я была слишком осторожна, а на дуэли это почти так же плохо, как и безрассудство. Лепесток парировал удар, едва не выбив палку у меня из рук.

– Возражение отклонено, – заявил магистрат, возвращаясь к игре. – Суд ожидает подтверждений воровства на нашей территории.

Повернувшись к Лепестку, он прибавил:

– Может ли обвинение предоставить улики и доказать, что кающаяся в самом деле украла какое-то пальто?

Публика сочла это гораздо более смешным, чем моя предыдущая шутка. Лепесток – нет.

– Ты идиот, Рудгер! Пальто прямо здесь! Оно на ней надето!

Затем он совершил ужасную ошибку: ткнул палкой в мою сторону, чтобы указать на пресловутое пальто. Едва только Лепесток начал вытягивать руку, я уже знала, в какой точке окажется в итоге кончик его палки: ведь он, по сути дела, был направлен прямо на меня. Лепесток открылся, позабыв о защите. Я тут же шагнула вбок и воткнула палку в его правую кисть. Снова полилась кровь. Лепесток зарычал от боли и ярости и перекинул палку в другую руку, спрятав раненую конечность под мышку.

– Похоже, кающаяся привела убедительный аргумент, – заявил Рудгер. – Желает ли прокурор снять обвинение?

Теперь он подстрекал Лепестка. Магистрат не верил, что тот проиграет, но ему стало интересно, сумею ли я победить. Лепесток снова показал себя не таким тупым, как казался, и встал в защитную стойку, прикрывая корпус. Его натиск ни к чему не привёл, и Лепесток понял, что теперь должен проявить рассудочность. Однако я видела багровый румянец на его щеках и едва сдерживаемую ярость, которая скоро обрушится на меня, если я не закончу всё быстро.

– Вот дерьмо! – выругался прокурор. – На ней пальто из «Туника Сплендира», и все здесь это знают!

В рядах публики снова послышались смешки.

«Время для третьего акта», – подумала я.

Я готовилась и к этому моменту, потому что у нас была не настоящая дуэль и определённо не честный поединок. Это была история, которую я рассказывала, надеясь развлечь молодых головорезов и воров ровно настолько, чтобы мне удалось купить себе свободу. Мастер Финус объяснял, как себя вести, когда вас развлекают остроумными анекдотами на званых обедах: все истории – даже самые пустяковые – имеют мораль, если вы внимательно слушаете.

– Что, вот это старьё? – с наивным видом спросила я, потеребив лацкан своего драгоценного кожаного пальто. Лорика… Вот как я его назову, если выживу. – Прокурор ошибается. Я не крала эту одежду. Я просто… вернула её себе.

Даже Рудгер усмехнулся.

– Вернула? – переспросил он. – И как ты это докажешь?

– Легко, ваша милость.

Я снова пошла по кругу, огибая Лепестка, меняя скорость, заставляя его терять точку опоры. Расстояние между его ногами сокращалось всё больше и больше, выводя Лепестка из равновесия. Я улыбнулась. Это была последняя часть моей истории. Начав её рассказывать, я вдруг ощутила, как во мне поднимается волна дикой ярости.

– Я устраняю несправедливость, – сказала я, делая еще один шаг по кругу.

Лепесток поймал взгляд моих глаз. Думаю, даже он был удивлён, увидев в них огонь.

– Я несу возмездие, – продолжала я, топнув ногой и притворившись, будто делаю выпад.

Лепесток отшатнулся. Потом снова сердито уставился на меня.

– Это пальто – штраф, который я взяла со всего мира за преступления, совершённые против меня, – сказала я.

Магистрат Рудгер что-то ответил, но я не слышала. Я больше не слышала ничего – только стук крови в ушах.

– Я обвиняю весь мир, и это пальто – лишь первая часть моей мести.

Последний шаг но кругу, но теперь я отставила ногу и была готова к настоящему выпаду.

– За убийство моих родителей!

С ловкостью, какую я едва ли когда-нибудь демонстрировала даже на фехтовальной дорожке, которую сэр Розарита и сэр Джервас сделали в коридоре верхнего этажа, я нанесла удар по врагу. Лепесток пытался парировать, но опоздал. Кончик моей палки обвёл его руку и ударил в плечо. Он закричал – и впервые это был крик обычного мальчишки, который, я думаю, на самом деле скрывался под бронёй безжалостности. Но мне было всё равно.

– За уничтожение моего клана!

Даже не потрудившись выпрямиться после выпада, я ударила сверху вниз, вонзив остриё ему в ногу чуть выше колена. Лепесток снова заорал и выронил палку, пытаясь схватить мою, но я уже отдёрнула её.

– За расправу над двумя рыцарями, которые осмелились меня полюбить.

Ещё один резкий молниеносный удар. Я чувствовала злобный восторг. Трепет охватил меня, когда заострённый кончик палки воткнулся в щёку Лепестка. Он рухнул на пол, закрыв голову руками. Не медля ни секунды, я прыгнула вперёд, нависла над ним и нацелила палку прямо ему в горло.

Было жарко. Меня трясло как в лихорадке. Свободной рукой я сдёрнула с горла грязный кусок тряпки, который невыносимо вонял и вызывал у меня сыпь. Обнажились татуированные металлические символы, кольцом обводящие шею. Я презирала этот ошейник всем сердцем, и всё же он был самой красивой вещью на моём теле.