Год Анагон - Марта Еронакова Страница 18

Девушка замолчала и наконец обвела глазами толпу. Увиденное успокоило ее. Люди переговаривались, кто-то недоверчиво косился на нее, кто-то иронично улыбался. Старики качали головами, будто не веря ее словам, но вот горожане помоложе были вдохновлены ее речью и одобрительно улыбались ей. И Анагон не заметила никого враждебно или неодобрительно настроенного. По крайней мере, на первый взгляд.

Кошка сглотнула, пытаясь справиться с сухостью в горле. Сейчас следовало потребовать от ланданцев присяги. До этого все складывалось более менее удачно, и Анагон боялась напортачить в последнем акте.

– Народ Ландана, я не умею красиво говорить, потому что предпочитаю дело, а не слово. Слова были сказаны, дела будут сделаны, если вы присягнете мне.

Народ расступился, и на освободившийся пятачок земли вышел старик в длинных желто-зеленых одеждах. Крючковатый нос его был сплошь покрыт бородавками, а водянистые голубые глаза едва виднелись из-под густых серых бровей. Всего это подслеповатая Анагон увидеть с балкона е могла, только отметила, что окружавшие старика горожане смотрели на него без особого уважения.

– Я Мидрид, предводитель совета старейшин Ландана.

В толпе какой-то подросток выкрикнул: «Старикашек Ландана!». Его поддержал негромкий смех. Мидрид крякнул, пару секунд помолчал, затем продолжил:

– Я говорю от лица города. Ландан присягает Вам, Карисси Эрмегард. Мы вверяем вам своё спокойствие, своё достоинство и свои жизни.

– Я принимаю от вас этот бесценный дар, – Карисси не думала, что её будет так знобить. Одна треть населения, ответственная за традиции и их соблюдение, поверила ей. Настал черед услышать решение представителей силы. – Теперь я хочу услышать ответ воинов Ландана. Вчера я сказала, что приму клятву верности только от тех воинов, которые захотят её дать. Остальные же смогут найти себе достойную работу в городе или вне его. Торрем, я надеюсь, ты объявил это.

– Да, Карисси, – Торрем стоял прямо под балконом, перегораживая собой вход во дворец. Кошка не видела его, но могла представить этого хмурого рослого вояку, с испещренным некрасивыми, раздутыми шрамами лицом, редкими из-за них же черными курчавыми бровями и темно-зелеными, совершенно не подходящими этому лицу, теплыми глазами. Нос его и губы будто были слеплены отдельно и кое-как приклеены к лицу. Однако было в его жутком облике что-то притягательное, на что и повелась его красавица жена, которую Анагон мельком увидела утром. К тому же, начальнику стражи вовсе не обязательно быть красивым, главное, хорошо выполнять свою основную задачу – защищать Правителя. Торрем, против своей воли, уже дважды не справился с заданием, и потому сейчас был во всеоружии, а его воины окружали площадь плотным строем. Ни у кого не было в руках арбалетов – лишь мечи и высокие щиты. Торрем продолжал зычным, чуть рычащим голосом. – И некоторые воины воспользовались вашим разрешением и покинули армию Ландана. Но оставшиеся присягают Вам на верность.

– Благодарю, – выдохнула Анагон. – В ближайшем будущем я навещу казармы. Будьте готовы меня встретить.

– Разумеется, Правительница. А теперь пришло время коронации. Присядьте на трон, пожалуйста. – скомандовал воин из-под балкона.

Трон, вынесенный на улицу специально для коронации, был огромен. Стоя кошка была на целую голову ниже его спинки, увенчанной головой орла; подлокотники кресла были сделаны в виде когтистых птичьих лап. Эта хищная птица совершенно не вязалась с обликом ни Бивио, ни Юстеса Мортена, символом семьи которых она была. И совсем не нравилась Анагон. «Если все пройдет гладко, попрошу поменять».

Карисси присела на трон. Ноги ее едва касались земли, и это напрягало кошку, привыкшую чувствовать опору под собой. По указанию Торрема девушка закрыла глаза. Зазвучали фанфары.

«Братства так и не пришли. Жаль. Мне хотелось бы иметь их в союзниках. И в друзьях. Но что поделать, привычка – страшная вещь. Если они привыкли быть врагами Правителя, то они ими останутся. Но что же они все медлят?».

Позади трона она почувствовала движение. Появилось непреодолимое желание схватиться за клинок, который остался в комнате. Девушка стиснула зубы и вжалась спиной в кресло, заставляя себя сидеть смирно.

– Карисси Эрмегард! – знакомый, но неузнаваемый голос обратился к девушке. Та чуть приподняла подбородок и приосанилась. – Народ Ландана доверил мне возложить корону Правителя на Вашу голову.

Вновь запели трубы. За громкой музыкой девушке показалось, что она расслышала окончание фразы: «Правда, их никто не спрашивал». У девушки вновь задрожали ноги, но тут трубы стихли, и Карисси вытянулась в струнку, почувствовав на своей голове тяжелый обруч.

– Можете открыть глаза и встать, – крикнул Торрем.

Карисси распахнула глаза и как можно медленнее, чтобы не уронить корону, которая оказалась ей немного велика, поднялась. С левой стороны от себя она увидела Вирала. Воин был гладко выбрит и причесан, темно-зеленая отглаженная рубашка сидела как влитая. В таком виде воин выглядел как настоящий вельможа, а не главарь банды.

– Вы … – девушка обрадованно всплеснула руками и чуть не уронила корону.

– Да, – кивнул Вирал и вышел вперед, к перилам балкона. Народ вновь возбужденно зашептался. – Хоть коронация уже закончена, я хочу выступить от лица Культа Зодиака. До сих пор мы были грозой мирного населения этого города и врагами его Правителей. Я не прошу прощения у тех, кто пострадал от наших рук, ибо и ваша вина в этом есть.

Внизу недовольно зароптали. Анагон трусливо переступила с ноги на ногу. «Нет, что он говорит! Все ведь было так хорошо».

Однако воин продолжил, чуть повысив голос:

– Отныне и пока Карисси Эрмегард, или её преемники, не разорвет договор, Братства будут помогать городу и честно служить Его Величеству.

Карисси оторвала взгляд от Вирала и посмотрела вниз на толпу. Кто-то вздыхал с облегчением, кто-то продолжал поглядывать с недоверием, а некоторые пытались отойти подальше от внезапно появившихся людей Братств. Те, как один облаченные в костюмы своего знака и более их не скрывавшие под плащами, невозмутимо улыбались. Девушка нашла глазами Вульгуса и уловила его восторженный взгляд.

– Вот ты и Правительница, Карисси-Анагон-Фелисса Эрмегард, – сказал Вирал так, чтобы только Анагон могла его услышать. – Кошка с тремя жизнями.

– Не так, Вирал, – девушка впервые за утро почувствовала себя так спокойно и уверенно. – Кошка, проживающая третью жизнь. Но в одном ты прав.

Девушка подошла к самому краю балкона и прокричала:

– Я – Правительница Ландана!

Внизу запели. Сначала тихо, но с каждым словом все громче и громче. Карисси различила слова Песни Прославления, Торрем успел рассказать о ней с утра. Народ пел эту песню на каждой коронации, после значительных побед в сражениях и при смерти Правителя. И сейчас ее пели в честь Карисси Эрмегард, седьмой Правительницы Ландана и северных земель.