Мой злодей. Книга 2 - Мария Власова Страница 18

Не знаю, что было в прошлом предложении от Анри, которое я порвала, но в этом он, несомненно, постарался задобрить батюшку. Лечение в королевской клинике Мостового альянса или другой клинике высшего порядка каждый год, даже после моего выздоровления. Все приданное, которое весьма удивило меня своим количеством – родовые украшения Лафаетов, что остались после Луизы де Карвалье, в девичестве Лафает, останутся мне и моей дочери, если таковая появится. То есть получается, все предприятия, мануфактуры и многое другое, чем владеет семья Карвалье, графу Ратморскому не достанутся. Здесь я даже от удивления зависла, не веря в то, что Анри на такое согласился, а тем более подобное предложил. По сути, от нашего супружества граф получит только одно – меня и больше ничего. Ой, чую я какой-то подвох. На кой чёрт я ему сдалась?

Отдельным пунктом шло то, что в любой момент я могу потребовать развод и вернуться к отцу. К тому же, как наследнице Карвалье, в случае гибели отца или моей, все имущество переходит к нашим детям, но не Анри. Если же детей нет, все распределяется на усмотрение короля, но графу не достанется в любом случае. Также злодей не может распоряжаться имуществом детей, в случае если я умру при родах. Ладно, это я ещё могу понять, такой договор выгоден разве что отцу. Отдельным пунктом шло то, что Анри обязуется поддерживать политику тестя, даже если она идет вразрез с его собственной. То есть задумай отец переворот устроить, Анри бы был вынужден быть с ним заодно. Будь этот пункт как обязанность тестя, я бы не удивилась, злодей больше похож на того, кто хочет устроить переворот в Романии, а тут даже не знаю. Так ещё этот пункт, где в случае гибели господина Карвалье я перехожу на полное попечение и защиту мужа, даже если официальная церемония не состоялась…

– Не понимаю, какова его выгода? – пробормотала себе под нос, когда рядом появилась голова Курта.

– Принцесса, смотри, господин Карвалье меня из завещания не вычеркнул, – неожиданно накрыл договор папкой с завещанием мой подельник.

– Курт! Что ты делаешь? Зачем ты… Это же завещание отца! – прорычала, пытаясь убрать его в сторону, чтобы не мешал дочитать договор.

– Смотри, это куда интереснее, – улыбнулся он и буквально провел пальцем по одной из строчек. – «…В случае гибели назначить опекуном Сюзанну Лафает с правом распоряжения имуществом и правом выбора подходящего жениха для нее…». Иными словами, если тебя и господина Карвалье не станет, все достанется этой мегере, за исключением дома – он достанется Элле в любом случае, ну и небольшой суммы для меня.

Он как-то презрительно скривился, подсовывая папку поближе ко мне. Отмахнулась от этой папки, всего лишь слегка пробежавшись по строчкам взглядом. В договоре было написано другое, но не это сейчас важно. И завещание, и договор, и множество лекарств доказывают то, что господин Карвалье готовится к своей гибели.

– Тебе бы убедить отца, что она не лучший кандидат на эту роль, – скривился мой друг, и я, захлопнув папку, сунула ее обратно в ящик. С договором распрощаться было сложнее, мне хотелось его прочитать снова и изучить вдоль и поперек, но времени нет.

Отправила его с остальными бумагами в ящик, Курт его вернул на место и захлопнул сейф перед самым появлением Эллы. Служанка, какая-то растрёпанная и запыхавшаяся, уставилась на нас, застрявших у рабочего стола отца.

– Что вы делаете? – нахмурилась она, подходя ближе и осматривая нас с головы до пят.

– Ищем бумаги, конечно, – добродушно улыбнулся Курт, будто бы случайно захлопывая дверь шкафа. – Пока не нашли.

– Это я вижу. Но не вижу, чтобы ты что-то для этого делал, –смерила его холодным взглядом Элла.

– Я просто помогаю леди, – с той же дурацкой, словно приклеенной улыбкой ответил ей парень.

– Знаю я, как ты «помогаешь» леди, – из глаз служанки едва ли не искры полетели. У меня от удивления рот открылся. Намек не понять было невозможно, а обычно легкого и веселого Курта словно подменили.

– Так же, как дорогая горничная помогает своему господину, – язвительно выкрикнул он, даже подавшись вперед. Такое впечатление, что они сейчас подерутся, а я, как назло, сама отсюда не могу выбраться.

– Что? В чем ты меня обвиняешь?! Это в твоей постели перебывало полгорода! И что теперь? Задурил девчонке голову, влюбил в себя, чтобы ею попользоваться! Да как тебе не стыдно?! – Элла толкнула мужчину с такой силой, что он отлетел на шкаф, а из его карманов посыпались монеты.

– Элла! – вскрикнул Курт, даже не замечая своего прокола, бесясь, что она его толкнула.

Может все-таки по стеночке выбраться из этой комнаты? Ну, хотя бы в архив или ещё куда подальше? Подтянулась, используя стол, но скандал начал нарастать и приобретать неведомые обороты.

– В тебе нет ни одной черты господина Карвалье! Он благородный, добрый и безгранично щедрый человек, не то, что ты! Ты эгоистичный, лживый, мелочный…

– Да хватит меня здесь обзывать! Я тебя умоляю, не строй из себя саму невинность! Ты поцеловала его, предлагая себя как…

– Так, стоп! – воскликнула, чувствуя рвотные позывы от этих откровений.

– Да как ты смеешь?! – взвизгнула Элла. – Я его…

– Что? Любишь? Да кому ты врешь? Только самой себе! Не принимай благодарность и отцовскую заботу за чувства! – крикнул Курт, подорвавшись к девушке и схватив ее за руку, которой она хотела его огреть.

– СТОП! Я сказала стоп! – вскрикнула так, что меня, наконец, заметили. Парочка бросилась в разные стороны, не сводя друг с друга яростных взглядов.

– Если бы я могла, то давно уже свалила из этой комнаты, – с трудом подтянула себя на кресле подальше от стола, хватаясь за другую мебель. Курт презрительно хмыкнул, а Элла словно вспомнила о моем существовании.

– Рианна… Леди Рианна, то, что я сказала… и сделала, это… – начала было объясняться девушка, но я от нее отмахнулась.

– Боже, избавь меня от подробностей! – с отвращением восприняла ее желание исповедоваться мне. – Передо мной ты уж явно не обязана оправдываться, – скосила взгляд на нахмуренного Курта, – перед ним, кстати, тоже.

– Леди, я… – лицо моей «мамочки» стало таким грустным и виноватым, что я лишь вздохнула, с ее помощью добравшись до дверей.

– Вам нужно поговорить, говорите, можете кричать и крушить все, я не против, – сжала ее руку на ручке кресла и похлопала ободряюще. – Лучше громкие крики, чем молчание, поверь, я знаю.

– Принцесса, – позвал мой друг, слегка красный и растерянный.

– Вспомни свои же слова и извинись перед девушкой, Элла не та, за кого ты ее принял, – добавила, закрывая за собой дверь.

Как же полегчало, выбралась! Прислонила ухо к двери – тихо. Хоть бы не поубивали друг друга, после моего ухода. Скрипя зубами от натуги, хватаясь за стены, добралась до лестницы.

– Надин! Надин! Где тебя Темный носит? Надин? – крикнула на весь дом, но, остановившись, заметила женщин в дверях.