Никто не ждет испанскую инквизицию! - Диана Маш Страница 18

На восьмой день дома, Тата записала меня на приём к людскому доктору. Я как раз стояла у шкафа в одной прозрачной ночнушке чёрного цвета, которая едва доставала мне до середины бедра (мне ее ещё Радмила дарила на девятнадцатилетние), выбирая в чем пойти на приём, как вдруг раздался стук в дверь.

Стефа еще раньше убежала по каким-то своим делам, поэтому я, в чем была, поплелась открывать, решив, что это кто-то из сестёр забыла дома ключи и вернулась после занятий.

За дверью меня ждал сюрприз в виде разъярённого, судя по выражению лица, Павлова. Не успев подумать, что я делаю, я резко захлопнула дверь перед его носом.

Бывшего босса это, естественно, не остановило. Дверь отлетела в сторону, а на меня стала надвигаться огромная туша с совсем неблагими намерениями. Забежав на кухню, я попыталась прикрыть дверь, но Яр ворвался вслед за мной, схватил меня в охапку и мягко посадил сверху на стол.

– Воля, если бы я сейчас не был так нереально зол, то отшлепал бы тебя за милую душу. Но так как могу ненароком причинить боль, пробовать не буду… пока. Почему ты от меня сбежала? – чуть ли не в лицо мне прорычал Павлов.

По щекам потекли слезы радости. Он тут, он рядом, он вернулся за мной. Значит у нас может получится, и он не просил секретаршу меня динамить.

– Воль, ты чего ревешь? – тут же сменил гнев на милость мой инквизитор. Он взял мое лицо в ладони и стал поцелуями осушать слезы. – Прекрати сейчас же. Я не буду тебя бить, честное слово.

– Я, – «хнык», – думала, что ты не приедешь. Звонила на работу, а тебя там не было, а личный номер мне твоя секретарша не дала.

– Уволю ее к чертям, – продолжал успокаивать меня Яр.

– Где ты был целую неделю? – «хнык», я все не могла перестать реветь.

– Я бросился за тобой в тот же день, когда ты уехала. Попытался сунуться к вам в город, но на нем стоит очень сильная, древняя защита, она даже на нас, инквизиторов, действует, надо, кстати, выяснить почему. Вот поэтому я неделю ошивался на границе и ждал, когда мне дадут разрешение на въезд. Кого я только на уши не поднял, чтобы его получить. Чертова ведьминская бюрократия. Я не звонил тебе, чтобы не спугнуть. Думал, узнаешь, что я тут и сразу в бега подашься, я же до сих пор не знаю, почему ты сбежала.

– Ты рассказал о своей маме и о том, кто ее убил. Я решила, что ты никогда не сможешь простить нас, ведьм, и что у нас с тобой нет будущего. Ты всегда будешь видеть во мне уродливое зло и не сможешь принять мою внутреннюю сущность, как бы сильно я тебя не любила. Вот почему сбежала, – я спрятала лицо в ладонях, рассказывая ему о своих чувствах и переживаниях.

– Глупенькая, глупенькая ведьмочка. Ну какое, к черту, уродливое зло. Ты для меня самая прекрасная на свете и снаружи, и внутри. Еще увидев твое фото в резюме, я сразу решил, что такую красавицу надо срочно прибрать к рукам. А познакомившись поближе тут же влюбился. Да со мной в жизни ничего подобного не происходило, даже сначала решил, что ты меня чем-то околдовала. Но я и сам дурак. Вместо того, чтобы признаться сразу во всем, увез тебя в лес и наплел, что за нами охотятся стражи. Надеялся, что за отведенное нам время ты успеешь влюбиться в меня, простишь за то утро в моей квартире и останешься со мной навсегда.

– Наплел про стражей? – зацепилась я за «интересную» деталь в его монологе. – Что это значит? Они же хотели меня обезглавить? Верховный сам вынес приговор.

Яр чуть замялся, но ответил:

– Вынес-то он вынес, да только приговор можно опротестовать, если ведьма является женой, или будущей женой действующего инквизитора. Ну я и сказал им, что собираюсь сделать тебе предложение. Верховный сильно возмущался, но поделать ничего не мог, так нас и отпустили.

Ну и что я могла думать? С одной стороны я негодовала, что меня так ловко водили за нос, а с другой… он хочет на мне жениться, даже не зная о малыше.

Пока я переваривала свалившуюся на меня новую информацию, Павлов, наконец, заметил, что на мне практически ничего нет, плотоядно улыбнулся, развел в сторону мои бедра и, встав между ними, положил руки на стол. Он наклонялся все ниже и ниже, пока его губы не соприкоснулись с моими.

– Ты выйдешь за меня замуж, малышка? – хриплым голосом прошептал он мне прямо в губы. – Прости, кольцо не захватил, так как очень торопился догнать одну своевольную ведьмочку.

– Да, – не задумываясь ответила я.

Больше Яру ничего и не требовалось. Горячие губы нежно скользили по моей шее, спускаясь все ниже. Его дыхание обжигало мне кожу и невероятно возбуждало.

– Пожалуйста, – выдохнула я.

Одной рукой Яромир придерживал меня за талию, а пальцами другой приподнял край ночнушки, отодвинул в сторону трусики и начал гладить влажные складочки, скрывающие мое женское естество.

В сладостном безумии мы забыли обо всем. И очень зря!

– Великая богиня, к нам в дом проник инквизитор и, кажется, сейчас запытает до смерти мою сестренку, – в притворном ужасе Тата, стоявшая в дверях с Радой и Стефой, прижала руки к щекам еле сдерживая смех.

Тетушка и моя вторая кровинка даже не стеснялись и просто ухахатывались держась за животы.

Я, вся красная от стыда, обняла Павлова за шею и прижавшись к нему, спряталась за огромной тушей.

– Я ее не пытал, а позвал замуж, и ваша сестра согласилась, сделав меня самым счастливым на свете, – ухмыляясь похвастался Яр.

Я, все еще пряча красное от стыда лицо, быстро представила их друг другу.

– Так ты ему все рассказала? – влезла Рада, когда с церемониями было покончено.

– О чем рассказала? – тут же растерял все веселье мой будущий муж.

– Нет еще, – опустила я голову и, тут же наклонившись к уху Яромира, зашептала, – я жду нашего малыша. Срок всего около двух недель, но Радмила может видеть зарождение жизни на начальном этапе. А сейчас я как раз собиралась на прием, когда ты пришел.

Павлов, явно не ожидая такого развития событий, чуть отстранился и в упор на меня взглянул.

– Получается, я буду отцом? – у него заметно так потрясывало руки, когда он заскользил ими по моему, пока еще плоскому, животу.

– Получается, что да, – улыбнулась я.

Меня тут же схватили в охапку и закружили по комнате, затем спохватились и усадили обратно на стол. Яр даже не скрывал своей радости, в глазах светилось счастье, а с лица не сползала нежная улыбка, обращенная в мою сторону.

– Мне придется украсть у вас Волю, – обратился он уже к моей семье, – мы сейчас на прием, а потом в Пересвет, там и свадьбу сыграем. Ты же не против, малышка?

– А как же моя семья? Стражи не отрубят им головы при пересечении границы? – не смогла я скрыть беспокойство в голосе.

– Нет, их никто не тронет, если они сделают все легально. Отправят прошение, зарегистрируются. Ну и плюс они теперь и мои родственницы, а я уж подсуечусь, – подмигнул мне Павлов. – И да, входную дверь я сейчас поставлю на место.