Проклятый цветок - Надежда Волгина Страница 18

На следующий день, с утра пораньше, я снова отправилась к бабе Степаниде. Мне просто не сиделось дома, хотелось начать действовать немедленно. Энергия била через край. Даже сна мне хватило пяти часов, вскочила раньше всех, с первыми петухами.

Девчонки со вчерашнего дня ходили за мной и недоумевали чудесному превращению. А Катина мама, я заметила, украдкой крестилась, поглядывая на икону. В общем-то, ее можно понять – иначе, как чертовщиной, я тоже не могла назвать все то, что со мной произошло.

– Мир, – присела ко мне на кровать Катя, когда мы уже наболтались, и Арина уснула. Выглядела подруга очень смущенной. – Как думаешь, а если я у знахарки попрошу того чудесного эликсира, даст?

Я не сразу и сообразила, о чем она говорит. А когда поняла, вспомнила, как она посматривала на меня весь день, словно боролась с чем-то внутри себя.

– Кать, он действует всего десять дней, – сделала я слабую попытку отговорить ее.

– Ну и что! Мне бы этого хватило, – шепотом затараторила она, и я не узнавала сейчас свою всегда тихую подругу. Глаза ее горели каким-то фанатичным огнем. – Я бы мотнулась в город, туда и обратно. Вы бы даже не заметили моего отсутствия.

– Да зачем тебе это? – Чуть громче спросила я, и Арина недовольно заворочалась на своей раскладушке.

– Да, понимаешь… – замялась Катя. – Парня я люблю, с первого курса, – она с отчаянием взглянула на меня. – А он на меня даже внимания не обращает. А если бы я приехала к нему вся такая красивая, как ты сейчас, он бы точно голову потерял.

Так вот оно в чем дело? Наша Катя влюблена и уже давно, и похоже, что это у нее безответно.

– Слушай, – я решила рассказать ей всю правду про то, какое сильное и опасное зелье, что я выпила. В общем, слово в слово передала ей слова Степаниды. – А вдруг начнется необратимая реакция? – увещевала ее я. – Это мне уже все равно, терять нечего. Но у тебя-то вся жизнь впереди. И потом, Кать, ну зачем тебе нужен такой, кто погонится лишь за внешней оболочкой?

– Хорошо тебе говорить, – надула она губы и отвернулась, чуть не плача. – А я уже всю голову сломала, что еще можно придумать, чтоб понравиться ему.

– А может тебе стоит посмотреть на других парней? Вон, Толик из параллельной группы уже давно на тебя засматривается. И симпатичный, между прочим.

– Скажешь тоже, засматривается, – засмеялась Катя, но я-то заметила, что ей приятно. – Так, пару раз позвонил.

– Вот видишь, – улыбнулась я. – Ты у нас такая симпатичная, что тебе никакие эликсиры не нужны, тем более такие.

– Симпатичной быть мало, – философски изрекла подруга. – Я бы хотела быть такой же красивой, как ты. Но ты права, что одному помогает, другого может убить. И я не могу так рисковать.

Думаю, что кроме меня, баба Степанида никому и не предлагала снадобье это. Мой случай оказался крайним.

Я кралась по дому, чтобы никого не разбудить. Даже мама Кати еще спала.

Улица встретила порывистым ветром и грозовыми тучами, висевшими низко над землей и прятавшими за собой солнце. Хорошо хоть дождя не было, но меня бы и он не испугал. Теперь вода – моя подруга. На десять дней я превратилась в сотканную из стихий.

Степанида уже не спала. Все окна ее дома были ярко освещены.

– Что, не сидится тебе дома, непоседа? – встретила она меня словами и доброй улыбкой. – Ничего удивительного. Это снадобье все волшебное. Даже если вообще спать не будешь, усталости не почувствуешь. Ну заходи уже, раз пришла.

Я прошла в чистенькую комнату. Если бы не иконы во всю стену, ничем бы она не отличалась от любой другой комнаты в деревенском доме. Пахло травами и сдобой. Впервые за долгое время я испытала муки голода, как будто до этого не ела месяц. Впрочем, так оно и было.

– Сейчас будем пить чай с моими фирменными булочками, – правильно поняла меня баба Степанида.

А она мне теперь казалась даже симпатичной. И как я раньше могла ее бояться, считать злой и страшной? Вполне себе ничего так старушка.

Меня усадили за стол, как почетную гостью, накрыли поцарапанную деревянную поверхность яркой льняной скатертью и в центр стола поместили настоящий русский самовар. Баба Степанида разлила по чашкам густой травяной чай и принесла с кухни еще горячие румяные булочки. Они и источали аппетитный запах сдобы. А к булочкам полагалось черничное варенье.

– Сама готовила, угощайся, – пододвинула она ко мне вазочку. – И булочки с пылу с жару.

В какой-то момент мне даже стало неудобно, с такой жадностью я накинулась на еду. А баба Степанида только довольно усмехалась и понимающе кивала.

Говорить я смогла, только когда утолила первый голод.

– А когда мы будем посвящать меня? – решилась я задать главный вопрос. – И как?

– А вот это спроси у друзей своих нынешних, – знахарка даже не удивилась, словно именно этого от меня и ждала. Мысли она что ли читает. – Для посвящения нужен солнечный день, а на дворе хмурь. И полнолуние наступит уже послезавтра. Так что ты поговори с ними, – указала она вверх пальцем, и я зачем-то посмотрела на потолок. – В дождь, как человек в лес не пойдет, так и дух из лесу не выйдет, не его это время. Так что, проси ясного дня.

Да как же я это буду делать? А если они меня не услышат, и ненастье продержится больше двух дней? Получается, что из-за этого я могу не успеть спасти Булата?

– Ты так сильно любишь своего Булата?

Нет, ну она точно читает мысли!

– Да у тебя все на лице написано, бесхитростная ты душа! – рассмеялась знахарка. – Чего сидишь с вытянутой физиономией? Знаю, что переживаешь, что не успеешь спасти своего Булата.

– А вдруг не успею? – чуть не расплакалась я.

– Главное верь в свои силы и понимай, насколько ты сейчас другая. Выйди на улицу, подними глаза к небу и проси, чего хочешь. Для них на эти дни ты своя. Авось, не откажут. А я пока тут буду все готовить к ритуалу, да с другими ведьмами общаться.

Выйди, подними, проси, – как считалку повторяла я по кругу. И попрошу, нет, потребую! Нужно мне солнце, как глоток воздуха. А потом хоть все дни пусть льет дождь, ругаться не стану.

Знахарка подлила мне еще чая, и я осмелела до такой степени, что возьми и спроси про зелье для Кати.