Сказ о наёмнике, деве и драконе - Дэниэл Кахелин Страница 18

Издалека застава казалась ненадежной. Деревянные башни, пусть и сложенные из громоздких бревен, плохо укреплены. Единственным, в чем не возникало сомнений, были крепкие на вид, наглухо закрытые ворота.

Подъехав поближе, экипаж почтительно остановился. Спешившись, я направился к заставе. Легат о чем-то переговаривался с солдатами. Убийца молча наблюдал. Губы его едва заметно дергались, но лицо оставалось спокойным. По привычке он курил давно погасшую трубку.

– Золото? – распалялся легат. – Что еще за золото?

– За проезд, – ответил толстяк.

– Обычное золото, – спокойно говорил хилый. – Звенит еще, на него можно купить…

– Сейчас ты у меня сам зазвенишь, – рассвирепел Роуз.

– Спокойнее, – заметил толстяк, поднимая щит.

Хилый натянул тетиву.

– Либо вы платите по-хорошему, – хилый сплюнул, – либо…

– Я тебе покажу «по-хорошему», – погрозил кулаком легат.

Гвардейцы переглянулись.

– Заканчивай, – буркнул толстяк, – они не будут платить.

Хилый подал знак.

Кусты зашевелились, вооруженные люди показались из-за деревьев. Послышался свист.

«Разбойники», – осознал я.

– Экипаж! – рявкнул Роуз, обнажая меч. – Защищайте экипаж!

Арбалетный снаряд пробил окно экипажа. Латники сгрудились вокруг, выставив пики, защищаясь щитами. Следующий болт прилетел латнику в шлем. Воин пошатнулся, роняя щит и нарушая общую защиту. Началась схватка. Вернее сказать, побоище – число разбойников намного превышало размер нашей свиты.

– На людей Дракона не похоже, – поспешно слезая с крыши, заметил бард.

Рядом просвистела стрела.

– Чего? – не понял я.

Один из грабителей налетел на меч, брызги крови полетели мне в лицо.

– Это не люди Дракона, – спокойно повторил бард, разглядывая тело.

– Люди дракона? – недоумевал я, оттирая кровь. – Люди и дракон? Ты хоть понял, что сказал?

Я рубанул наотмашь, щит атакующего треснул, бандит отступил. Один из солдат ударил его в спину.

– А, забудь, – устало пробормотал бард.

Легат рубил, прорывая нестройные ряды противников. Засада была превосходной, но до армейского мастерства легата разбойникам было далеко.

– Идиоты! – ревел Роуз. – Защищайте повозку!

– Слышишь? – пробормотал бард, скрываясь под экипажем. – Защищай повозку.

Поняв, что остался один, я не спешил рваться в гущу сражения.

Гвардеец на башне не унимался, осыпая экипаж стрелами. Он пытался попасть в меня, но каждый раз промахивался. Промахнувшись еще раз, он пошатнулся и полетел вниз. Нож Равена легко прервал его жизнь.

Толстяк поспешно спускался с башни. Бросив булаву, он, прикрываясь щитом, попытался улизнуть. Очередной бросок – и он с воплем падает на землю. Из ноги у него торчит метательный клинок. Закрывшись щитом, как панцирем, он отползает в кусты. Равен довольно кивает, пронзая подкравшегося сзади разбойника.

Рядом со мной падает латник; шея у него в крови, он пытается зажать рану, но кровь не останавливается. Я пытаюсь помочь, но получаю крепкий удар под дых. Я не могу вздохнуть, в глазах мутнеет. Разбойник, закрываясь чужим щитом, кровожадно ухмыляется. С наскока ударив противника, я едва уворачиваюсь от ответного удара. Получаю удар щитом. Голова кружится, из носа хлещет кровь.

Сильное жжение в руке – рукоять клинка становится горячей и, словно пламя, обжигает пальцы. Я чувствую странную силу; лезвие клинка накаляется, словно только сошло с наковальни. Разозлившись, я рассекаю щит надвое. Глаза застилает пелена. «Ярость дурманит, – слышу я голос. – Тише». Меч затухает. Опешивший разбойник едва не падает. Он все еще держит меч, но руки у него дрожат. Одним взмахом меча я выбиваю оружие. Покрепче сжав кулак, ударяю разбойника в челюсть. Летят зубы. На руке запеклась кровь, зуд в костяшках пальцев. Разбойник падает на колени, бормочет что-то невнятное. Я чувствую, что не могу занести меч. Гляжу на мертвого латника – он так и не смог остановить кровь. Меч становится невыносимо тяжелым. Взмах смертельного клинка – и голова противника катится по земле.