Суженый (ищите женщину) - Екатерина Кариди Страница 18

Ну, конечно, не ошиблась, потому что ей в спину раздалось:

— Лидия, куда ты идешь одна? Там может быть опасно!

Аэд. Она чуть не выругалась. Его только ей не хватало сейчас в качестве надзирателя.

— Послушайте, Аэд… — начала она, отводя волосы с шеи.

Мужчина на секунду завис, отслеживая взглядом ее движение. Потом нахмурил брови и выдал:

— Ты не должна ходить одна без сопровождения.

Что? Это он сейчас серьезно?

— А вы не думаете, что мне может понадобиться уединение? — развернулась она к нему всем корпусом. — Вы и туда будете меня сопровождать?

— Буду, если это потребуется.

Непрошибаемо-надменная физиономия. Он прав. Поправочка. Он всегда прав!

Как он ей сейчас напомнил их замглавврача по снабжению, даже сравнительный мыслеобраз проскочил. Наверное, потому и не нашлась, что сказать. Он воспринял это по-своему подошел к ней и даже прошел вперед по проходу. А потом обернулся.

— Вы, кажется, куда-то направлялись? Прошу.

Словарный запас у Лиды внезапно уменьшился до пары непечатных выражений.

Так и замерла, чувствуя, что еще немного, и ее разорвет. Хорошо, что сработал старый добрый прием. Глубоко вдохнуть. медленно выдохнуть и сосчитать до десяти.

Она поправила одежду и прошла мимо этого столбового красавца к выходу.

Мужчина пошел следом.

* * *

Аэду было обидно. Он же своими глазами видел, как нагло вел себя с ней Джейдок.

На грани. И никакого возмущения. А тут?!

Он же исполнял свой долг Проводника, потому что женщина под его защитой.

Просто! Хорошо, не просто.

Но ночью в округе может шастать кто угодно. От ядовитых тварей, до бродячих варгов. После того, как перестали прорастать черными цветами бездны приграничные земли, они совсем обнаглели.

Сотхан когда охотился сегодня, видел тут поблизости стаю. Да, барс их отпугнул, но надолго ли? И если женщина будет разгуливать ночью одна — она идеальная приманка. Алану отдельно хотелось бы намылить шею, что он ее одну без присмотра оставил.

Правда, Аэд понимал, что Джейдок все время ошивался где-то рядом. Это обеспечивало безопасность. Но то, что варгов изгой позволял себе, приводило Аэда в бешенство.

А ей, судя по всему, нравилось!

Сейчас он еле сдерживался, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Просто это было ниже достоинства драконьего принца и, тем более, повелителя.

Однако ему неудержимо хотелось встряхнуть женщину и…

Очень странное состояние. Он мог бы поклясться, что ощущает сейчас ее эмоции, подавленную ярость, еще что-то, чему он не знал названия. И ему было от этого тревожно и томительно, выбивало из колеи.

Неужели это и есть то, о чем говорил Раад. а он тогда не понимал, не видел в словах брата смысла? Или это проклятое свойство, которым наделяет зеркало истины всех Проводников?

Бездна его пожри… Ладно, еще чувствовать, когда ей грозит опасность, в этом был смысл. Но стать зависимым от ее эмоций?!? Это делало его уязвимым, слабым.

Вызывало протест.

Неизвестно, сколько бы еще их молчаливое противостояние продолжилось.

Снаружи было свежо, женщина стояла, обхватив себя руками. Просто стояла, уставившись в небо. Он чувствовал, что ей холодно, и надо бы увести ее внутрь. Но Аэд не мог пересилить себя и прервать это странное состояние.

Однако она вздрогнула, и он решился.

— Лидия… — начал негромко.

А она неожиданно спросила вполголоса:

— Скажите, насколько серьезно наше положение?

В первый момент он замер. Потом повел шеей и отошел на пару шагов, а после развернулся к ней всем корпусом. Да, уж, он не ошибся.

Не женщина, а вождь клана.

— Мне надо знать, у меня раненые, — продолжала она тихо говорить, теперь уже глядя ему в глаза. — Алан сказал, что мы отсечены, заперты в этой долине. И если не сможем выбраться, останемся тут навсегда.

И это полностью меняло тональность. Аэд потер переносицу. Выкладывать все как есть? Она не была похожа на нежный цветок, чтобы впасть в панику.

— Примерно так и есть, — сказал он.

Женщина озабоченно нахмурилась.

— А зеркало?

— К сожалению, у нас нет связи. Грань непроницаема. И если твое видение верно, то… Нам нужен дракон. И живой огонь.

И ничего этого у него не было.

Трудно оказалось протолкнуть эти слова, пересилить себя, переступить через собственную ущербность и размазанную гордость.

Как раз в этот момент сзади раздался низкий бархатный смех.