Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс Страница 18

Двейн иронично вздохнул:

— Вот он сейчас в таком виде перед ней возникнет.

Вера захихикала, изобразила надутые щеки, и как будто с набитым ртом, предложила:

— "Тефтефьку, дофогая?"

Двейн рассмеялся, качая головой, Вера бросила осторожный взгляд на министра Шена, и сразу отвела глаза, повернулась к Двейну:

— А у тебя девушка есть? Или это нельзя спрашивать?

— В Карне — можно, — улыбнулся Двейн. — Но я до сих пор не понимаю, как в Карне на этот вопрос отвечать. В империи… не гуляют вдвоем, как здесь.

"Дзынь."

— Ну… гуляют, конечно, но недолго и втайне, часто вообще один раз, потом сразу женятся. Там нет времени разводить амуры и долго думать, все решается быстро, заигрывания и намеки происходят между делом, и уже на этом этапе ясно, кто кому нравится, а эта одна встреча нужна, чтобы четко все прояснить и уже быть уверенным, что девушка согласна на брак.

— Девушек спрашивают? — подняла брови Вера, он пожал плечами:

— Я говорю о рабах и служащих дворца, я о других не знаю. Брак между рабами низшего ранга заключают через старшую служанку, а высшего — через старшую госпожу дома, то есть, если я хочу жениться, то иду к старшей служанке и говорю, что прошу ее одобрить брак, она имеет право выделять комнату для семейных и давать свободное время для похода в храм и совершения обряда. Если бы я принадлежал к высшему рангу, входил в личную стражу господина дома, например, то мне выделили бы дом, дали выходной, и даже может быть подарки сделали к свадьбе. Всеми этими походами и челобитными занимается мужчина, девушка к этому как бы не имеет отношения, но делать это без ее согласия… чревато проблемами, скажем так. Начиная с того, что жизнь в принудительном браке будет, мягко говоря, не сахар — женщины знают толк в мелких бытовых подлянках, и заканчивая тем, что девушка может обратиться к госпоже с просьбой ее не отдавать, в моем доме такое было, шумный был скандал.

— Прямо скандал?

— Ужасный скандал, слухи до самой столицы докатились. Один из стражников господина захотел девушку из прислуги, попросил у господина ее в жены, тот пошел к госпоже, она спросила девушку, девушка сказала нет. Она прислуживала в купальне и госпожа ее ценила за нежные руки, так что не стала ее обижать. Господин передал отказ стражнику, но тот не успокоился и продолжал просить. И когда госпожа уехала к родственникам, господин вызвал свою сестру, которая была не в курсе дела, и попросил исполнить обязанности старшей женщины, соврал ей, что это срочно, "брак по обстоятельствам", так говорят о беременности. Она вписала брак в семейную регистрационную книгу (старших слуг туда вносят, их даже в завещании указывают), и они поспешили сыграть свадьбу. Но девушка загадочным образом умерла в тот же день, и брак не состоялся. Вернулась хозяйка дома, ей слуги обо всем донесли, она пошла к господину и потребовала аннулировать брак и отослать стражника в императорскую армию, он отказался. Она пожаловалась своему отцу, что муж ее не уважает и оспаривает ее решения, отец отозвал торговые контракты, которые были частью ее приданого, господин потерял большие деньги и пришел извиняться. Стражника отправили служить во флот, контракты возобновили, а служанка загадочным образом воскресла и продолжила служить в купальне.

— Ее спрятали? — улыбнулась Вера.

— Понятия не имею, это женские дела, они разбалтывают эти вещи только друг другу.

— Интересная картина получается. To есть, рабыни свободнее в этом плане, чем аристократки?

— Это полностью зависит от хозяев, кому как повезет. В некоторых домах девушек отдают в качестве награды за заслуги, но даже там муж старается поинтересоваться ее мнением, хотя бы раз. Потому что в неугодных браках женщины умудряются плохо вести дом и годами не беременеть, а потом брак расторгают, и в следующем она внезапно оказывается хозяйственна, мила и плодовита. Поэтому их спрашивают. Не напрямую, конечно, но… — он задумался и изобразил загадочный жест, который Вера не поняла, наморщила лоб и спросила:

— Как можно спросить не напрямую?

— Задать любой вопрос, в котором есть намек на всю оставшуюся жизнь.

Она шутливо округлила глаза:

— Прямо любой? А недопониманий не возникает?

— Нет, обычно девушки ждут этого вопроса, это же не на пустом месте происходит.

— Ты же говорил, что встречаний и гуляний под луной нет?

— Ну… не то чтобы совсем нет, иногда есть. Но я же о рабах говорю, они все время заняты, прогулки под луной — это время, оторванное у сна, это можно сделать пару раз, но не каждый день, это издевательство. Мучить девушку ночным побегом из дворца, прыжками через забор, разговорами где-то в зарослях, где никто не найдет, с перспективой попасться страже и получить плетей за побег… Лучше дать ей выспаться, она больше оценит.

Вера потерла висок, пытаясь собрать в голове картину, но не смогла.

— Я до сих пор не понимаю, как они понимают друг друга. Как она узнает, что она тебе нравится?

Он рассмеялся:

— Да все просто, там много разных мелких способов обратить на себя внимание. У цыньянцев почему-то принято что-нибудь у девушки украсть или отобрать, — Вера округлила глаза, он улыбнулся, кивнул: — Глупо звучит, но получается действенно. Что-нибудь нужное, причем нужное для работы прямо сейчас, или шпильку из волос выдернуть и убежать…

— Детский сад, — рассмеялась Вера, он кивнул:

— Это весело. Она ходит ищет, орет: "Кто взял, верни, скотина!", а ты ходишь прячешь, или показываешь, дразнишь и убегаешь, она за тобой с метлой гонится, ругается — благодать. А потом где-нибудь наедине поймать и спросить: "Хочешь бить меня метлой каждый день?", если скажет: "Нет", значит не хочет, если смутится и промолчит или скажет: "Да хоть кочергой до самой смерти’", значит можно идти со старшей служанкой разговаривать.

— Дурдом, — рассмеялась Вера, отдышалась и спросила: — Так ты не ответил на вопрос, у тебя есть девушка или нет?

— Эм… теоретически, есть. Но по-моему, она не в курсе, что она моя девушка, — изобразил смущение Двейн, Вера опять закрыла лицо руками от смеха, Двейн развел руками: — У меня ощущение, что мы говорим на разных языках, хотя вроде бы по-карнски оба. Я конечно не особенно хорошо знаю карнский, но вряд ли причина в этом.

— Ты у нее шпильки воровал, что ли?

Он молча опустил голову, она расхохоталась еще сильнее, он наигранно вздохнул:

— Я ей даже бить меня метлой каждый день предлагал, она сказала, что я странный, черт ее знает, как это понимать.

— А вы давно знакомы?

— Ну так порядком уже. Несколько лет.

— И все это время ты у нее шпильки воровал и предлагал бить тебя метлой?

Двейн опустил голову, тихо смеясь, Вера шмыгнула носом: